Билл

Я мгновение сидел и не мог пошевелиться, вокруг летали какие-то предметы, а я был в стеклянном шаре. Скосив глаза, я увидел светло-русый кончик дредов, который вертелся из стороны в сторону и потихоньку успокоился. Меня бесцеремонно растолкали и постучали по спине. Позади слышался шум огня, было довольно жарко. Я запрокинул голову и увидел Тома, стоящего надо мной. Он подал мне руку, и я поднялся.
- Что? – Я громко спросил у него, подставив руку к уху в виде рупора.
- Надо сваливать отсюда! Полицию вызвать надо, говорю! – Ответил брат. Я кивнул, и мы спустились вниз, оставляя за собой разор и беспорядок. Дойдя до своего этажа, мы увидели встревоженного Дэвида, который пытался вломиться ко мне в номер. В одной руке у него был сотовый, в другой сигарета. Сигарета? Он же бросил!
- Дэвид, привет! – Я громко поздоровался.
- Здрассти…вы, где шатаетесь? Что это у вас с рожами, змееныши? – Он подозрительно осмотрел нас, потом принюхался. – Нет, ну я понимаю, что вы любители косячков, но не до такой же степени?!! – Орал продюсер. Да уж, в гневе нашего Йоста никто не переплюнет.
- Дэйв, слушай… - начал Том.
- Нет, накуриться так, что аж за километр тянет дымом, да еще и рожи измазать!!! Наркоши, твою мать! Щас вызову санитаров, пусть увозят к чертям собачьим!!!
- Дэвид!!! – Своим, кхм, сопрано, я перекричал Йоста, и тот удивленно воззрился на меня, округлив глаза. – Блин, там, на крыше бомба! Нас, то есть меня хотели взорвать!
Дэвид с минуту вылупился на меня, потом перевел взгляд на Тома, который кивком головы подтвердил мои слова, и захихикал. Я впервые видел нашего продюсера в таком состоянии, впервые за три года. Он хихикал, наверное, минуты три, потом вдруг резко сделался серьезным.
- Дай зажигалку! – Он протянул мне руку. Я замялся, не буду же я давать ему зажигалку, тогда он узнают, что я курю. – Давай, или ты думаешь, я тупой?
Я порылся в карманах и протянул ему зажигалку. Тот, приставив ее к сигарете, закурил и с шумом затянулся. Потом перебазировался на диванчик в холле и, запрокинув голову на стенку, расслабленно выдохнул. Мы с Томом переминались с ноги на ногу, молчание становилось невыносимым. Где-то уже слышался встревоженный топот, крики, и сирены полицейских машин.
- Дэвид…
- Молчать! Я думаю!
- Да пошел ты, сам знаешь куда! Нас чуть не убили, а ты сидишь тут, жопу греешь! – Я взбесился и, плюнув ему под ноги, пошел к себе в номер. Том последовал за мной, судя по шоркающим звукам сзади.
Я пинком распахнул дверь номера и, зарычав, стал стаскивать футболку с потного тела. Том же просто завалился на кровать и закрыл глаза. Я присел рядом, подобрав длинные ноги.
- Дааа уж… - протянул близнец.
- Ндаа… - я в ответ вздохнул. – Ладно, я пока в душ схожу.

Фатима

После моей утренней выходки, ученики стали относиться ко мне настороженно, смотрели как на умалишенную. Перед Саюри я извинилась, и она, конечно, меня простила, невинная душа. После завтрака я впервые оказалась на тренировочной площадке. Она была покрыта желтым песком, по краям стояли всякие турникеты. Все ученики, а их было 25 человек, включая меня, выстроились в 5 ровных шеренг, я стояла самой последней. Наверху, на зеленом холме, белым пятном светилось кимоно сенсей, а рядом с ней стоял мужчина, по всей видимости, тоже учитель. Я глубоко вдохнула свежий, чуть морозный воздух и приготовилась следовать всем движениям, которые нам будут показывать.
- Ичь! – Начался счет, и все взметнули руки вверх.
- Ни! – Руки опустились параллельно земли и все встали в боевую стойку.
- Сан! – Все синхронно сделали выпад вперед и удар ногой, потом вернулись на прежние позиции. Белые кимоно приятно шуршали с каждым движением, дышалось легко и свободно, создавалось ощущение полета, чему невероятно способствовали и розовеющее небо, и чириканье птичек, и шум водопада.
- Чи! – Все крутанулись на месте и одновременно вскрикнули. Этот крик эхом пронесся по лесу и тотчас же встревожено вспорхнули птицы.
- Сан!
Пока я успевала повторять все движение, но потом начался спарринг, и я осталась в стороне. Присев на скамейку, я наблюдала за боем Саюри и другой девушки. Бой был жестокий, полный контакт, насколько я поняла. Девушка разбила Саюри нос, та плакала и слезы перемешивались с кровью. Однако не сдавалась, а продолжала делать виражи ногами, после чего ее соперница упала головой об землю. Мне стало страшно, когда Саюри со сжатыми кулаками склонилась над ней, я думала, она будет продолжать свои удары. Но она лишь улыбнулась и подала девушке руку. Она поднялась, и они обе стали смеяться. Потом Саюри, похлопала соперницу по спине и направилась ко мне. Она села, вытерла нос рукавом кимоно и посмотрела на меня. Глаза красные, нос опухший, в самый раз для глянцевого журнала, невесело подумала я.
- Тебе больно? – Я осторожно, кончиками пальцев коснулась ее носа.
- Нет, скоро пройдет! – Беззаботно ответила девушка.
- Тогда почему ты плачешь?
- Когда бьют в нос, задевается слезный канал, и слезы непроизвольно текут, больно тебе или нет. Так всегда!
- Слушай, как зовут того японца? – Я указала на тренера, который стоял над двумя парнями.
- Кейко! Честно скажу, гад, еще тот! Загоняет, вот увидишь… - Сказала девушка. Я скептически оглядела Кейко и хмыкнула. Он обернулся и встретился со мной глазами.
- Фатима! – Странно, он уже знает мое имя. Я поднялась со скамьи и подошла к тренеру. Я думала, что он поставит меня в спарринг, и уже внутренне подготавливалась сносить удары.
- Сейчас, принесешь 10 ведер воды из водопада, не из речки. Поняла? Поможешь Тао! – Он указал на того самого японца, который сопровождал меня на пароходе. Я возмущенно набрала воздух в легкие и хотела высокопарно ответить ему, но передумала. Саюри сочувственно посмотрела на меня и указала на дом. Я быстрой рысью пробежала внутрь, и позвала.
- Тао! Тао! – Да где его носит, блин. – Тао! Эй, где ты там?
- Когда заходишь в дом, обувь надо снимать! – Раздался голос сзади. Я резко обернулась, ну что за привычка появляться за спиной.
- Вода нужна? – Я хотела как можно быстрее отделаться от этого занятия и побыстрее приступить к тренировкам. Тао кивнул и посеменил к кухне. Там он вручил мне два больших деревянных ведра и отправил к водопаду.
- А где он находиться? В какой стороне?
- Сама должна найти! – Таков был ответ, и дверь с шумом захлопнулась перед моим носом.
Стиснув зубы, я побрела к шуму водопада, который я слышала везде. Мне казалось, что вся школа была окружена этим проклятым водопадом. Я шла по солнечному лесу, по пути нюхала цветы, даже напевала песенки, в общем, наслаждалась жизнью. Спустилась, вернее, съехала с горки, и увидела речку с мостом. Одно название, потому что мост был очень тонкий, простая деревянная доска, перекинутая на тот берег. Скорее всего, надо перейти мост, а там и водопад будет.
- Блин, мне же надо пять заходов делать! – Вздохнув, я ступила на хлипкий мостик, и медленно перебирая ногами, двинулась вперед. Под ногами опасно заскрипело, чтобы сдержать равновесие я раскинула руки с ведрами по обе стороны. Я никогда не боялась высоты и с вестибулярным аппаратом у меня все в норме, так что я не упала, хотя голова слегка кружилась. Благополучно добравшись до конца, я увидела водопад. Какой же он величественный! Вода с шумом била из самой высокой скалы и разбивалась о камни. Я подошла поближе, уворачиваясь от брызгов, набрала два ведра и поспешила обратно. Да, идти стало намного тяжелее, полные ведра тянули руки вниз, мне стало трудно дышать, ужасно болели пальцы. С опаской поглядев на мостик, я все таки решила быстро пробежать по нему, что было довольно трудно, учитывая мою ношу. Естественно, на середине я споткнулась и свалилась в реку с этими ведрами. Обматерив всех, на чем свет стоит, я порадовалась, что хоть крокодилов тут не водилось. Ну, в общем, проносилась я с этими ведрами до ночи, несколько раз падала в реку, и приходилось возвращаться обратно к водопаду, набирать воды и тащиться по мосту. Притащив последнее ведро Тао, я с шумом поставила его прямо на чистенькую скатерть, и ушла, не удосужившись снять обувь. Руки повисли тонкими плетьми, кимоно грязное, волосы слиплись, по всему телу бежали противные струйки пота. Я опоздала на обед и на ужин, хотя от усталости есть не хотелось. Я ввалилась к себе в комнату, и увидела Саюри, которая читала книгу. Увидев меня, она встрепенулась и помогла мне снять липкую одежду.
- Мне нужен душ! – Просипела я. – Желательно, горячий.
Девушка минутку задумалась и, велев мне взять сменную одежду, открыла дверь. Она приложила палец к губам, и мы побежали по темному дворику, в сад. Там была деревянная постройка, Саюри открыла дверь и исчезла в темноте.
- Саюри! – Я позвала, спотыкаясь. – Куда ты меня привела?
- Это ванная сенсей, давай быстро и не ной! – Она быстро пустила воду в белоснежную ванную, насыпала лепестков роз из банки, добавила пенки и сказала.
- Прошу вас, госпожа!
- Саюри, ты золото! – Пропищала я от удовольствия, и быстро раздевшись, зарылась головой в душистой пене. – Присоединяйся! – Она подумала и тоже раздевшись, села рядом со мной.
- Фатима, надо быстро. Если сенсей увидит, будет полная ж…- Она выразительно приподняла брови.
- Да ладно, - я махнула рукой и закрыла глаза. – Саюри, ты откуда?
- Я из Киото. – Тихо ответила девушка, разглядывая лепесток розы.
- А почему ты здесь? – Я ждала ответа несколько минут. Я удивилась, обычно такая разговорчивая девушка, сейчас удрученно молчала.
- Родители отправили, дело в том, что папа разорился, его обманули. Он заболел, мама ухаживает за ним. Я самая старшая, поэтому должна кормить семью, у меня еще есть два младших брата. – Она рассказывала историю приглушенным голосом. – После этой школы, я буду зарабатывать хорошие деньги.
Я тихо смотрела на шипящую пену, и слушала. Саюри замолчала.
- А знаешь, почему я здесь? – Я тихо спросила у нее. Она неопределенно помотала головой.
- Моих родителей убили, я буду за них мстить. – Бесцветным голосом сказала я ей. – И за братьев тоже.
Девушка потрясенно охнула, и сжала мою руку.
- Фатима, месть это страшный грех, мстить нельзя. Их Бог сам накажет.
- Бог? Где он был, когда они…. Я хочу наказать их раньше! Не парься, все будет хорошо! – Я улыбнулась и убрала с ее волос пенку. – Спасибо тебе, за помощь. Я могу иногда нагрубить, обозвать, могу быть настоящей свиньей, но я не со зла. Просто, характер такой.
- Ладно, забудь! – Она отмахнулась от меня.
- И ты можешь называть меня Фати!

ОМГ, спасибо тебе за то что видишь в этом что-то свое, и воспринимаешь это по своему...Мне так нравятся комменты, когда читатель раскрывает свои эмоции...Чмафф тя!

ПС. Раш, а Раш, а че ты в Ролевую игру не заглядываешь? 

Билл

Тем временем, страсти вокруг известной немецкой группы накалялись. Репортеры уже узнали, что вокалисту кто-то подсунул бомбу прямо в номер. Вот это сенсация! Заголовки газет и журналов пестрели сообщениями о скорой смерти Билла Каулитца и соответственно, развале группы.
- Твою мать! До чего же достали, сволочи! – Билл ворвался в гостиную и бросил несколько газет на стол. За окном стояла толпа журналистов и яростно щелкала окна номера, в котором, по их мнению, хотели убить знаменитость. В комнате присутствовали Дэвид, Том и Георг с Густавом.
- Дэвид, кажется, ты говорил, что разрулишь проблему. – Спокойно обратился к продюсеру Том, хотя одна нога, лежащая на столе, беспокойно елозила. Билл стоял у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу. Георг, с Густавом осознав всю серьезность происходящего, угнетенно молчали и взирали на продюсера с надеждой.
- Такую проблему просто так разрулить невозможно, без постороннего вмешательства, тем более. Но, чтоб вас, такую проблему можете создать только ВЫ! – Йост перешел на крик, руки нервно подрагивали. Он яростно закурил, посмотрев на близнецов. Билл оторвался от окна и с удивлением посмотрел на него.
- Йост, ты что думаешь, мы специально, да? Да, нам вот экстрима захотелось, и мы сами себя подорвать хотим! Да? Отвечай! – Билл весь дрожал от злости, его тонкие изящные ноздри раздувались.
- Билл, успокойся! – Том встал и подошел к брату.
- Успокоиться? Как я могу успокоиться, когда меня убить хотят! Сидят тут, как ни в чем не бывало! – Все устало слушали вопли фронтмена, Том подал брату стакан воды.
- Билл, сядь и успокойся. Пожалуйста, Билл! – Гитарист пристально посмотрел на близнеца, который продолжал оглушительно орать. Наконец он сел и вытянув длинные ноги, замолчал, сложив губы трубочкой.
- Ребята, я понимаю, вам тяжело! Хоффман уже знает об этом, он постарается через свои каналы надавить на журналистов, замять это. Билл, я не об этом сейчас беспокоюсь! – Дэвид посмотрел на младшего близнеца и сдержанно кивнул в ответ на его вопросительный взгляд. – Да, Билл! Теперь ты будешь находиться в очень ограниченных условиях. Подожди, - в ответ на возмущение солиста, продюсер поднял руку.
- Том, ты, кстати, тоже! Вы не должны выходить из номера без охраны, которая будет состоять из 5 человек, на премьерах и вечеринках присутствовать только до 12, не шататься и не цеплять, кого попало. – Дэвид грозно посмотрел на Тома, который широко улыбался.
- Может, ты нас лучше запрешь? – Издевательски спросил Том, поигрывая сережкой в губе.
- Если надо будет, запру! – Ответил Дэвид.
- Не получится, дорогой! Убийца, если захочет, все равно меня достанет, так что я буду отрываться по полной. Моя безопасность – это твои проблемы. – Билл надменно посмотрел на Дэвида и вышел из номера.
- Не переживай, Дэйви! Ты же у нас умница… - Том осклабился и вышел вслед за братом. Густав и Георг так же молча переглянулись и тихо ушли, не желая оставаться с взбешенным «папой». Дэвид с тоской смотрел вслед уходящему Тому и подумал:
«Скоты.…Все, ухожу на пенсию!»

Фатима

В самом низшем статусе «чио», я проходила целый месяц, периодически закатывая истерики Саюри. С остальными, я как-то не старалась сдружиться, поэтому не обращала на них внимания. Садако, которая жила с нами в комнате, вообще все время молчала. Она была странная, эта Садако. Могла подолгу сидеть на кровати, уставившись в одну точку. Иногда ночью она кричала, требуя вернуть какого-то ребенка. Впрочем, Саюри рассказала мне ее историю. Оказывается, она приходилась дальней родственницей сенсей. Росла в Токио, не знала свою тетю или кем там Фукуяма ей приходилась, и до 16 лет жила обычной подростковой жизнью. Потом выяснилось, что она залетела от своего парня, и строгие родители приказали ей сделать аборт. Ее психика этого не выдержала, и она стала принимать наркотики. Ну, и чтобы вылечить ее, семья решила отправить ее в гости к сенсей, а заодно и проветриться от дури. Так она и осталась здесь, захотела обучаться боевым искусствам. Хотя, на мой взгляд, телохранитель из нее так себе. Когда я сказала об этом Саюри, та с негодованием посмотрела на меня и заметила, что рано еще пока так говорить.
- Ну да, ты же у нас миротворец, мать Тереза в японском обличье, блин! – Я зло усмехнулась. – И вообще, меня бесит, что ты ко всем так относишься! Люди – звери, Саюри! Запомни это.
- Да я такая Фати, ничего не поделаешь. Я не верю, что все люди такие, как те, которые убили твоих родителей. Как тогда жить, если нет веры? – Ее серые глаза горели решимостью отстаивать свое мнение. Но она затронула больное место, переступила запретную тему, упомянув о моей семье. Мне захотелось ее ударить, но я сдержалась.
- Никогда не говори о моих родителях, ясно? – Я взорвалась криком и вышла из комнаты.
- Фати, стой! Прости, я не хотела. – Вдогонку кричала девушка.
Я продолжала молча идти, пока не вышла в сад. Там я залезла на свое любимое дерево и расположилась на ветке, свесив ноги.
Я целый месяц старалась не вспоминать о прошлой жизни. Но сегодня, Саюри, сама того не желая, снова открыла кровоточащие раны. Интересно, когда я убью всех тех тварей, мне станет легче или нет? Этот вопрос я себе часто задавала и не находила ответов, кроме положительного. Да, только тогда я успокоюсь и решу как жить дальше, если выживу.
Но Саюри я зря обидела, она такая, ничего не поделаешь. У нее красивая душа, и, в конце концов, она постоянно терпит мое нытье. Решила извиниться перед ней после ужина. Я оглядела бурно цветущий сад и порадовалась бы, глядя на яркие цветы, если бы не мысль, что завтра придется полоть все сорняки, обстригать деревья, поливать бонсаи. Весь месяц я только и делала, что помогала по дому Тао. Носила ему воду из водопада несколько раз в день, благо уже научилась держать равновесие на хлипком бревне, гордо именуемый мостом. За садом тоже смотрела я, Тао стоял, заложив ручки за спину, и командовал. Мне частенько хотелось надавать ему пинков под костлявый зад. Есть я, слава богам, не готовила, потому что имелась команда поваров для этого, да и сенсей, навряд ли хочется отравиться. По-настоящему я занималась только утром, со всеми вместе, но в спарринг меня не ставили. Глядя на Саюри и остальных, я потихоньку корчилась от зависти. Все, абсолютно все, проходили полную боевую подготовку, как ниндзя. А это означало, что все они занимались 5 раз в день боевыми искусствами, причем разных видов. Видели бы вы как Саюри с Дзюбе, эта тоже ученик, махают ногами. Ближе к вечеру, все ученики, кроме меня, спускались в подземный бункер, и проходили тренировку по стрельбе, фехтованию и разминированию бомб. Несколько раз в неделю, у них были и теоретические занятия, это, наверное, чтобы мозги совсем не высохли. Я прямо горела желанием поскорее этим заняться и быть не хуже, а может лучше остальных. Я, конечно, не знала, что за мной все время наблюдала госпожа Фукуяма и делала соответствующие выводы.
Я вздохнула, посидела еще немного на дереве и слезла. Вошла в дом, стараясь не попасться на глаза Тао, который обязательно придумает мне новое задание. Саюри и Садако в комнате не было, опять ушли в бункер. Я присела над своей кроватью и достала сумку, которая пылилась там со дня моего приезда. Вещи я не вынимала, в школе нам и так давали форму, белое кимоно, которое всегда должно быть чистым, иначе наказание. Кимоно, и легкие тапочки, с виду как чешки, но с более толстой подошвой. Я начала перебирать вещи, какие-то бумажки, денег у меня не было. Еще в аэропорту я отдала их Юлиусу, и попросила положить на мое имя в банке. На самом дне я нашла семейную фотографию и долго смотрела на нее. Она уже совсем выцвела, солнечные лучи играли на родных лицах. Я смотрела на нее, и картинки последней ночи в Гамбурге всплывали перед глазами. Трое ублюдков, уже двое, как только я полоснула одного по горлу, глаза отца, их трупы…Я посмотрела на свои руки и мне мерещились зловещие и тошнотворно удушливые запахи крови на них. Я ведь убийца. Я смогла убить человека, когда было еще там, значит, во мне есть что-то животное... Я опять посмотрела на фотографию и слегка улыбнулась, что ж, теперь для меня нет преград. С такими мыслями, я свернулась калачиком на кровати и прижала фотографию к груди.

Фатя щас пишу продолжение, ужас там что творится...а куда его выкладывать не знаю...черт!