Coldplay - The hardest part

Через три дня
- «…предположил, что причиной реанимации может служить передозировка наркотиками, но представители группы пока молчат. О настоящем состоянии Тома Каулитца известно одно: ему лучше и в течение нескольких дней ему предстоит вернуться в дом родителей в Магдебурге. О том, будет ли продолжаться тур Tokio Hotel ничего не известно…» Бла-бла… дальше не интересно, - Билл отложил газету и посмотрел на мое веселое лицо. – Чего ты ржешь? Реклама – это хорошо, но не так же!.. Вон… пишут, что у тебя передоз… Это слишком. Ты переплатил.
- В моем брате больше сочувствия, чем я думал, - я потянулся.
Мы были в палате вдвоем. Мама с отцом еще что-то там обсуждали с Девидом, а Билл, пользуясь свободой, глумился надо мной, зачитывая глупости из статей. Я уже зачитался такими проявлениями творчества. Вранье, конечно, про наркотики, но ведь были еще алкоголь, драка, перестрелка, попытка самоубийства, убийства… Какая экспрессия и энтузиазм читались между строк! Меня это откровенно веселило. Я снова тихо засмеялся. 
Двери в палату открылись и вошли наши родители и продюсер. Девид сиял – все, явно, обошлось. Он сел на стул рядом с кроватью:
- Ну что? Завтра ты дуешь домой, приводишь себя в порядок, и через неделю мы возобновляем тур. Но врачи все равно будут следить…
- Отлично! – я закатил глаза: сколько формальностей! – Девид, шепни прессе о том, что их ждет разочарование, и я не псих-самоубийца, о’кей?.. Хотя, эта была самая весела статья, особенно там, где про причину… хех…
- По рукам! - усмехнулся продюсер.
Мама улыбнулась, отец хлопнул меня по плечу, а Билл лишь покачал головой. Семейка, блин…
Пару часов родственники и босс надоедали мне своим присутствием, всячески уделяя внимание и заботу. Будто так мне этого внимания не доставало! Пару раз Девиду звонили на сотовый, видать из охраны, и тогда он выходил, а возвращался какой-то напряженный, и мне приходилось ловить на себе его напряженный взгляд. Конечно, с таким пациентом у больницы проблем прибавилось, и охрана работает только так, но это ведь нормально… Зачем создавать такое напряжение? Вон даже Билл уже завозился в кресле…
Но наконец-то меня оставили. Мама прощалась со мной, будто на век, хотя раз в две минуты повторяла, что я должен непременно попасть завтра на обед. Она всегда такой останется… Остальные-то в общем были не против избавиться от моего общества.
Я расслабился и вновь принялся читать журнальные статейки. До вечера мне должно было хватить… брат, блин, знает, что сплетнями меня можно занять надолго, даже если эти сплетни обо мне. Ну, разве это не весело?..
Не успел я даже дочитать одной статьи, как двери вдруг распахнулись, и влетел Билл.
- Эй, Каулитц! – крикнул я. – Сколько лет, сколько зим!..
Но я заткнулся. Брат был не один.
Надо же, я не видел ее всего несколько дней, а показалось, будто бы вижу ее впервые за долгие годы. В глазах будто что-то вспыхнуло, руки сжали в кулаки. Легкое недоумение на ее лице, капля испуга, какая-то неопределенность – все было вдруг так ярко, что захотелось отвернуться и закрыть глаза, но я не рисковал даже моргнуть.
В первую секунду Анна скользнула взглядом по всей палате, но вдруг зацепила глазами меня и остановилась в дверях. Билл втащил ее за руку и быстро закрыл двери.
- П-подожди!.. – она повернулась к брату. – Ты ведь сказал, что он без сознания!.. Билл, ты!..
- Я так сказал? Да быть не может! – брат наигранно закусил губу.
Я посмотрел ему холодно в глаза. То же мне, бюро добрых услуг! Я припомню тебе, Билл…
Анна обернулась и посмотрела на меня. Быстро, бегло и почему-то испугано, зато заговорила она довольно медленно, будто ища слова:
- Ладно… раз уж я здесь… Как ты, Том? – ее голос дрогнул, выговорив мое имя.
Я растерялся, но не потерял одного – раздражения. Я слишком хорошо помнил, что чувствовал, когда эта девушка бесцеремонно предложила мне «отдохнуть». Я нашел в себе силы отвернуться.
- Том, - Билл подошел ближе и заговорил со мной на немецком: – Не будь идиотом. Девид не позволял ей прийти, мне многого стоило помочь ей попасть сюда.
- Зря старался, - огрызнулся я на родном языке и убийственно посмотрел на Анну.
Девушка вдруг отступила на шаг к дверям и опустила глаза. В груди у меня что-то непонятно кольнула. Она сейчас показалась мне такой слабой и неуверенной. Не знай я, что эта самая девчонка покоряет европейский шоу-бизнес и слывет одним из лучших начинающих режиссеров, не знай я, что она пробилась сюда сквозь бесконечные стены собственными кулаками, я бы даже стал беспокоится. Она, в широких джинсах, обтягивающей футболке и с рюкзаком на плечах, казалась заблудшей в чужое общежитие студенткой по обмену.
- Я… - Анна подняла на нас с братом глаза. – Пойду… Поправляйся… Том… Пока!
- Стой! – Билл схватил ее за руку. Он взглянул на меня. Мы смотрели друг на друга с полминуты, и я сдался, отвернулся. А брат обратился к девушке: - Тебе нельзя выходить сейчас, если Девид узнает, то крышка всем троим…
- Так, а я-то тут при чем? – подал голос я, обернувшись.
- Заткнись, - Билл даже не повернулся и продолжил говорить Анне: - Спустишься минут через десять: мы уже уедем, а Люк наверняка увяжется за какой-нибудь медсестрой… Прессы внизу не так уж и много, Андре и один справится. Ты сможешь уйти, только…
- Я поняла, - Анна улыбнулась всей этой суете. – Не бойся ни пресса, ни Девид не узнают, о’кей?
- Здорово, - Билл подмигнул мне и вышел из палаты: - Пока!
Двери за ним закрылись, и в комнате повисла тишина. Я смотрел на Анну, а она по-прежнему на двери. Как-то странно было понимать, что человек, который разделяет со мной эту тишину, не друг. Что уж там, Анна всегда для меня в первую очередь была другом, а не девушкой, пора это признать. Но то, как она со мной поступила, можно было считать предательством. Нет, я не капризный и не требовательный… просто то, действительно, было чувство разочарования. Она просто оставила меня и всех нас. Мы остались без друга. Такое тяжело простить…   
Девушка медленно повернулась и взглянула мне в лицо.
- Я… - начала было она, но вдруг осеклась: голос ее болезненно вспорол воздух в тишине. Она опустила глаза. – Ты ведь не будешь со мной говорить, верно?
- Почему же? – усмехнулся я. – Я не так заносчив…
- Еще как заносчив, - тихо проговорила она, но под моим взглядом улыбнулась: - А знаешь, Билл мне сказал, что ты весь в гипсе и приходишь в сознание только на несколько минут в сутки…
- В гипсе? – удивился я. – В честь чего?
- Твой брат уверял меня, что ты упал с кровати… ну, как-то неудачно короче упал и… вот, - Анна подошла и села в кресло.
- Да уж… - прикинул я расклад фантазии Билла.
- Я рада, что с тобой все не так плохо…
- С чего бы? – огрызнулся я.
Анна посмотрела на меня долгим, проницательным взглядом. Что-то шевельнулось у меня под лопатками и разлилось непонятным беспокойным потоком по всему телу. Я столько раз смотрел ей в глаза, дерзко, насмешливо, проницательно, но почему-то никогда не чувствовал этого. Но девушка вдруг отвернулась:
- Я на самом деле беспокоилась… все эти статьи… не знаешь, чему уже верить. А еще и ты… ты… - негромко проговорила Анна, не поворачиваясь. - Я понимаю… Том, мы расстались, как пара… да хотя, какая мы были пара?.. Но в любом случае… думаю, ты рад и тебе легче, но… я очень ценила твою дружбу. Я бы очень хотела, чтобы мы остались друзьями… Нет, не больше. Это тяжело, я же понимаю. Но просто друзьями… если бы мы могли…
Она замолчала, а через пару секунд неуверенно повернулась и посмотрела на меня… 
У меня в горле все пересохло, все тело было напряжено. Ее глаза… Почему раньше я никогда не чувствовал этого? Ее глаза такие теплые порой, но не сейчас… Казалось, что в любой момент на ее ресницах могут выпасть бисеринки слез. В этот миг почему-то в груди все замерзло и готово было разбиться на тысячи осколков, чтобы исполнить единственное – растопить ее замерзший, но не холодный и колкий, а дрожащий, как котенок на морозе, взгляд …
«Die Zeit lauft… Leb' die Sekunde!» - взорвался в голове мальчишеский, но сильный голос брата.
- Почему бы нам не остаться друзьями? – прошептал я.
Ее глаза изменились. Удивились и… потемнев, зажглись. Внутри у меня распустилось что-то большое и теплое, топя все то холодное, что сковывало сердце и дыхание. Я вздохнул.
- Здорово, - она улыбнулась, смотря мне в глаза. – Я рада…
Мы просто облегченно улыбались друг другу. Все было замечательно, лишь я не понимал одного.
- Анна, почему ты ушла? – прошептал я на немецком.
Она молчала, а я смотрел мимо. Действительно, она не могла уйти от меня, потеряв терпение от моего, порой, безудержного желания остаться тем, кто я есть… Она была готова всегда… всегда вытащить меня из болота прошлого навстречу чему-то светлому, даже если бы этим светлым не стала она… Я знал это… почему-то…
- По-другому было нельзя, - проговорила она. Я успел удивиться и тут же прийти в себя: два месяца в Германии и несколько недель в окружении немецкой публики. Чего еще было ждать? – Ни тебе, ни мне…
- Не понимаю…
- Не надо. Забудь, - она снова улыбнулась: - Мы ведь друзья? Просто. Давай, будем думать, что мы много наслышали друг о друге, а познакомились только сейчас…
- Глупо, так не получится, – улыбнулся я. – По крайней мере у меня…
- А ты попробуй, - она встала из кресла и бегло взглянула на сотовый телефон, проверяя время. – Мне пора… Поправляйся, хорошо?..
Она еще несколько секунд как-то переминалась с ноги на ногу, будто хотела сказать или сделать еще что-то, но потом подмигнула мне и вышла, закрыв за собой двери.   
Я лежал и тупо улыбался. Как-то вдруг все на свете стало казаться легким…
Здорово. У меня есть друг.

Good Charlotte - Predictable

На следующий день
- Как-то ты… сияешь, - лукаво усмехнулся Билл, когда я приземлился на стул рядом с ним. Брат уплетал чипсы с сыром и смотрел по телику выступление Гвен. – Как с Анной вчера поговорили?
- Замечательно, - прямо сказал я и, поймав торжествующий взгляд Билла, промямлил: - Но это не то, что ты думаешь… Я не вскакивал из постели и не кидался к ней с просьбами вернуться. Не дождешься…
- А жаль… - но все же брат был доволен. Он снова уставился в телик и, не оборачиваясь, попросил: - Только не скандаль с Девидом, хорошо?..
- С Девидом? По какой части? – поинтересовался я, загребая из пакета чипсов.
Билл обернулся и в недоумении посмотрел на меня.
- Что значит..? Подожди, вы с Анной вчера говорили? – я кивнул. – То есть… вы помирились с ней, да?
- Мы договорились, что будем друзьями и иногда надоедать друг другу этим пониманием, а что? – я улыбнулся.
- А ты спрашивал, почему она ушла? – Билл серьезно взглянул мне в лицо.
Я оторопел.
- П-подожди… а Девид здесь при чем?..
Повисло молчание. Я быстро соображал, а Билл опустил глаза.
- То есть… ты хочешь сказать… - начал я, - что Девид как-то приложил ко всему руку?! Чушь! Он же сам говорил, что в нашу личную жизнь вмешиваться не будет… Да и откуда тебе знать!..
Билл пробормотал что-то типа «Ты прав… глупости… я ошибся», и напряженно стал всматриваться в телевизор, но почему-то я подумал, что брат совершенно не признает, что ошибся. Я стал нервничать.
Уже вечером, когда я-таки добрался до кровати, все навалилось на меня. Анна не могла вот так просто взять и сказать Девиду: «Расстаться с Томом? Да, конечно. Почему нет?». Она была не такой. Скажи ей Девид даже устоявшуюся аксиому, она нашла бы что возразить. Эти двое не переносили друг друга, настолько же, насколько понимали, что один без другого работать не смогут. Он – профессионал, она – профессионал начинающий, но уже заткнувший за пояс некоторых матерых волков своего жанра. Им не нужны были серьезные перепалки.
Анна не раз возмущалась нашей ограниченности, говорила Девиду в лицо все, что думает. Он терпел. Даже когда я перестал скрывать наши с Анной отношения, он терпел, хотя, было видно, довольным не был. Значит, пришел конец его терпению…
Но как он заставил ее сделать это?
Да быть такого не может, чтобы они просто по душам поговорили да сошлись во мнении, будто так будет лучше!.. Может, угрозы? Все может быть. Девид Йост – акула шоу-бизнеса. Но ведь тут не пахло чем-то серьезным. Зачем нужно было дуть на и без того карточный домик? Мы с Анной, в конце-то концов, не о чем серьезном даже не думали. Тогда, что могло заставить Девида принимать столь радикальные меры?..
Порой, мне кажется, что шоу-бизнес не для меня. Все так сложно. Неужели нельзя ко всему отнестись проще? Вот, Билл. Он тоже страдает по этому поводу. Ему тяжело соглашаться с чем-то, ему тяжело понимать, что никакой романтики во всей этой гнилой системе нет. Здесь все для многих держится на деньгах и только!.. Если бы он не пел, он бы загнулся в такой тухлой атмосфере. Да и меня группа-то только и спасает…
Даже то легкомыслие, которое я, казалось бы, демонстрирую случайными связями с фанатками, не способно расплатиться по всем счетам шоу-бизнеса. Это весело, конечно, и экстримально, и эмоционально, но… но не то. Не знаю… Легкости в этом нет, настоящей беззаботности. Обложка, да, кажется более, чем радужной, но в ней ничего нет. Никакого удовлетворения.
Я работаю с удовольствием. Это приносит плоды не только материальные, я совершенствуюсь и взрослею, учусь обращаться с чем-то ловчее, а соответственно и проще… С работой понятно. А вот люди…
Друзья? Мне казалось, что это те приятели и знакомые, которые имеют свойство появляться и исчезать. Но вот с Анной… Что же она тогда такое, если без нее трудно? Попахивает зависимостью… А зависимость я испытываю к единицам. Билл, ребята из группы, семья… Странно, что Анна очень органично устроилась в этом ряду. На раздражение органично!
Я со злости ударил кулаком в подушку. Что же это? Глупо как все, а!
Я привязался к человеку. Ужасно! Быть такого не может… Я ведь не привык к ней, не знаю ее до конца, но остро нуждаюсь в ней… Как-то все… Не так я все себе это представлял. Все эти отношения между людьми. А тут все так сложно, но и… но и просто одновременно: вот человек, он дорог тебе? Еще бы! Ты хочешь, чтобы он был ближе? Не мудрено, конечно… Вот так все просто. Эйфелева башня, ей богу! Вроде просто по самое не хочу, а вроде и не очень… особенно для чайника в инжинерии…
Какой идиот придумал человека? Получилось-то по своему образу и подобию – по-идиотски!.. Хрен разберешься, блин!..
Я еще с полчаса раздраженно ерзал, бил подушки и шепотом выругивался в темноту, пока окончательно не вымотался и в одну расчудесную секунду не отрубился, как перестоявший положенные сроки включенный ноутбук.

Что?! – я был шокирован.
Вчера ночью я пришел к выводу, что именно отстранением Анны от работы над клипом Девид мог заставить ее уйти от меня. Но ведь она ушла. В чем же тогда дело? Неужели он узнал, что она была у меня в больнице?..
Беспредел!
Я встал со стула и подошел к телефону.
- Что с тобой? – удивилась мама.
- Звоню Девиду… Хочу поинтересоваться почему он это сделал, - листая телефонную книжку, пробормотал я.
Анна вдруг схватила из моих рук телефон и поставила на базу. Заглянула резко в глаза:
- Не стоит.
- Почему?
- Это наши с ним проблемы…
- То есть меня это никак не касается?! – напрямую спросил я и попытался заглянуть ей в глаза, но Анна отвернулась.
- С чего ты вообще взял, что это должно тебя касаться?.. - проговорила она приглушенно.
Я прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Пару секунд постояв так, я взглянул на маму. Она коротко кивнула и, поднявшись, вышла из кухни. Обожаю ее – вопросы у нее потом…
- Анна, - я повернулся к девушке. Она по-прежнему смотрела куда-то себе под ноги. – Ведь Девид как-то повлиял на твое решение… ну, оттого, что мы… что ты ушла…
- С чего ты взял?! – довольно резко отозвалась она и подняла глаза. – Девид тут не причем… Том, может, ты думаешь, что от тебя уйти невозможно? Не идеализируй себя и не разочаровывай меня. Я думала, что ты проще относишься ко всему в этой жизни. Забудь про то, что было. Я прошу прощения за то, что резко обошлась с тобой там, в Праге, но… пойми у жизни слишком резкие повороты порой. Мы встречались. Да, я рада… чего уж там, не каждая похвастается подобными отношениями, но это прошло. Что-то, может быть, было не так, но… Время не остановить. Оно бежит, сам знаешь. Мы просто останемся друзьями… знакомыми…
Ее голос, сначала будучи резким и довольно сухим, с каждым словом утихал, становился сожалеющим и беспокойным. Несколько раз она опускала глаза, будто боясь ошибиться, заглядывая мне в лицо. Я смотрел на нее и понимал, что она лжет. Она сама себе не верит. Говорит не она, говорит ее разум. Она понимает, что должна сказать это, чтобы мы действительно по-тихому разошлись знакомыми, не вороша пыли вокруг и не задевая других.
Почему бы не согласиться с ее разумом? Просто оставить всю эту историю за чертой сегодня и сейчас… Легче.
- Ты уедешь? – предположил я после пары минут молчания.
- Да, мне нужно учиться…
- И работать, наверное, будешь где-нибудь в Чехии, верно? – спросил я.
- Не знаю. Тяжело будет, я все же знаю больше о Западной стороне… Может поеду в Лондон… Хотя, загадывать что-то – это неправильно, - она повернулась к окну и смотрела на задний двор, откуда доносились глухие удары о метал: отец все еще работал.
Я молчал. Знал, что хочу спросить, но молчал.
Вот так вот приходят и уходят люди. Они приходят не когда рождаются и уходят не когда умирают. Вот так вот просто. Жизнь каждого – проходной двор. Здесь проходят толпы других, но лишь некоторые захаживают несколько раз, еще меньше приходят систематично, единицы - остаются навсегда. А есть такие, которые однажды задержавшись и навсегда исчезая, преображают все и заставляют на это все смотреть по-новому.
- Когда ты улетаешь? – спросил шепотом я.
- Сегодня… вечером, в 9:45… - она тоже говорила негромко – Бог знает, о чем она сейчас думает!..
- Я не могу… - вдруг вырвалось у меня.
Она обернулась.
- Я хочу, чтобы ты еще хоть когда-то приехала в Германию… Мы ведь друзья, помнишь? Хочу, чтобы ты приехала к нам… Плевать на Девида!..
Анна снова засуетилась:
- Но Девид здесь не…
- Без разницы! – прервал я. – Приедешь? Обещай!..
Она удивленно смотрела на меня. В глазах было что-то похожее на испуг. Странно, она ведь всегда бесстрашно кидалась защищать что-то, во что верит, а тут…
- Я постараюсь…
- Я тоже, - я скользнул рукой по столу и взял ее за плечо. – Я тоже постараюсь напоминать тебе о том, что мы друзья, а не просто знакомые…
- Том, - ее голос дрогнул, а на лице появилась простая усмешка. – Ты порой невыносим… столько трагизма! Поражаюсь тебе!
- Ты сама из этого пьесу Шекспира делаешь! – в ответ изумился я.
Атмосфера напряжения рухнула. Я почувствовал себя абсолютно счастливым.
- Я??? – Анна была возмущена. – Я ведь не говорила, что уезжаю насовсем! Вас, идиотов, одних попробуй оставь без нужного-то внимания…
- О-о! Можно подумать! – я снова уселся на стул. – Мария Магдалина! Да ты всем своим видом требовала жалости!..
- Ффф! Ты себя видел? В глазах столько серьезности! Билл бы тебя засмеял! – она подошла к окну и оперлась ладонями о подоконник, смотря на меня.
- Ничего подобного… просто я… Мне стало как-то не по себе оттого, что все так мрачно… К тому же – я еще не слишком поправился! – нашел я выгодную отмазку.
Мы негромко рассмеялись. Анна посмотрела в окно на задний двор и долго рассматривала, как мой отчим таскает какие-то железяки. Я поднялся и подошел к ней.
- Ну, а что там… ну насчет клипа? Режиссер-то нормальный? – спросил я и вдруг испугался – не рано ли я вновь повернул тему в эту сторону?!
- Как всегда… Хорошая картинка и расклад интересный, вот увидишь! Вам понравится.
Она посмотрела на меня рядом, я не поворачивался, смотря в окно, а лишь боковым зрением улавливал на себе ее взгляд.
- Угум, - пробормотал я.
Она смотрела примерно минуту, и лишь тогда я повернулся. У нее приятные глаза. Теплые, как и всегда. Будто ничего не изменилось. Сейчас она усмехнется и хлопнет меня по плечу. У меня вновь кольнет совесть, и я подумаю, что я – сволочь, ведь она вновь простила меня… А я возьму ее за руку и захочу поцеловать. Уже хочу. Но не стоит, решил я, время бежит и все меняет.
- Ну, - наконец заговорила она. – Мне пора… я еще даже вещи не собрала…
И снова это понимание того, что она уезжает. За два месяца я успел к ней привыкнуть. Ну… не к ней, а к ее присутствию… Нет, я привык к тому, что… ну, не знаю… Просто было непонятно холодно в груди оттого, что ее я не увижу, не поговорю, не рассмеюсь с ней еще долго… Возможно, очень долго…
Мы пошли в коридор, и я вышел проводить ее до ворот. Там мы остановились.
- Я бы мог приехать в аэропорт, - начал я, но она покачала головой:
- Нееет. Ты сам знаешь, что не можешь, - она улыбнулась мягкой понимающей улыбкой.
- Действительно, - проговорил я. – Ну… тогда… Вроде как пока…
- Пока…
Я мимолетом коснулся ее руки, но почти тут же отступил и, развернувшись, пошел к дому. Через пару секунд я услышал, как скрипнули ворота, а на заднем дворе упала какая-то железка.
- Вот и все, - вошел в дом я с тихим шепотом.

СантиГ,

Ну... эт смотря кто и что понимает под этим мудреным... "любофф" х)))
И не лень же тебе перечитывать... =)))

Raindrop,
всего главы три. Написано почти две. Первая пока самая большая и содержательная в смысле каких-то конкретных действий... Вторая уже больше именно на размышлениях, но и не без передвижений, конечно же... третья... а третьей ешчо нету... xDDD