НАЗВАНИЕ: В Ожидании Луны
АВТОР: Vendetta (Calipso)
БЭТА: -
РЕЙТИНГ: G
ОТ АВТОРА:Заранее предъявляю авторские права на персонажи. В случае перепечатки обязательно указание автора и ссылка на источник. В этом рассказе вас вряд ли ждет захватывающий событийный ряд. Скорее, наоборот. От 15-20 минут из жизни девушки, не принесшие никаких изменений, но способные сказать о ней многое. Что такое понимать и быть понятым. Что значит, когда ты прислушиваешься к шепоту, а люди вокруг не слышат тебя даже когда ты кричишь... Все в нескольких словах с несколькими жизненными диалогами. Написано в душевном порыве. Потому особых стилистических изысков могло и не получиться. Да они, собственно, и не самоцель. Так что очень надеюсь, что вы оцените и прокомментируете.
В ночном небе ярко сияли звезды. На одной из дорог маленького провинциального городка остановилась машина. Внутри сидели двое – юная девушка и взрослый мужчина.
Он: «Ммда… Знаешь, меня постоянно мучает вопрос…»
Она: « Какой?»
Он: «Что делается там, в твоей голове? Ты постоянно о чем-то думаешь. Расскажи хоть раз!»
Она: «Неет!»
И подозрительно засмеялась.
«Лучше тебе и не знать», - продолжала смеяться она, - «Да и зачем?»
Он: «Да я даже не понимаю, над чем ты сейчас смеешься. И вообще, иногда в твоих глазах проскакивает огонек. А вот спросишь тебя – и он исчезает. Ну и, в конце концов, я ведь имею право знать».
Она: «Поверь, ничего особенного. Ничего, что могло бы быть тебе интересно».
Он: «Откуда ты знаешь?»
Она «Знаю».
Он: «Ну да, я и забыл… Ты ведь у нас все знаешь!»
Она: «Я люблю ночь… Это мое время. Я вообще просыпаюсь от спячки только с темнотой».
Он: «А до того что?»
Она: «Ничего. До этого я как столб – подходить ко мне бесполезно. Плохо соображаю».
Он: «А ночью что, легчает что ли?»
Она: «Ха! Кажется, наоборот… Всплывают все мои способности и страсти. Я раскрываюсь. Ночью все проще. Темнота, звезды, легкий ветер, свобода наконец… Должен же быть баланс стихий. Думаю, все дело в этом».
Он: «Господи! Каких стихий? Я перестаю тебя понимать».
«Хм… А ты что, когда-нибудь вообще меня понимал?», - буркнула она тихо, отвернувшись в сторону своей дверцы.
Он: «М? Я не расслышал».
Она: « Да так… Я насчет стихий. Всегда должен быть баланс огня и воды, тепла и холода, черного и белого. Ну и так далее. Ты меня понимаешь?»
Он: «Относительно. И что это дает?»
Она: «Как что? Гармонию!», - ответила девушка, подумав про себя: «И ничего-то ты не понимаешь».
Она уже почти пожалела, что завела этот разговор. Ведь теперь придется объяснять ему. А он никогда не поймет просто потому, что не хочет понять. И тем не менее, она решила продолжить втолковывание своих теорий. Иначе можно было с его подачи простыть новой городской сумасшедшей. А ей этого ой как не хотелось!
«Ты же неплохо разбираешься в философии. Думаю, и о стихиях знаешь достаточно. Огонь, вода, ветер и другие. Назвать их можно по-разному, брать в расчет далеко не все, но это мало что меняет. Во всем дожжен быть баланс. Стало быть каждая стихия должна иметь противовес. Так?»
Он: «Допустим… и что теперь?»
Она: «Ничего. Это все. Когда одна стихия уравновешивает другую, наступает гармония . Она передается на все, что в ее зоне».
Он: «Хорошо. И что, сейчас для тебя наступила гармония?»
Она: «Да! А ты что, не чувствуешь? Летний вечер. Горячее лето – холодная ночь. И со мной точно также. Моя стихия огонь – поэтому ночью мне так хорошо и свободно».
Он: «Прости, но мне кажется, что это не имеет смысла».
Она: « Ты скептик и прагматик».
Он: «Нет. Я реалист».
Она: «Нет, стой. Я поняла! Ты материалист!»
Он: «Почему? Я верю в Бога».
Она: « И что ты можешь сказать по этому поводу? В чем твоя вера?»
Он: «Ты всем задаешь такие вопросы? Тебе на него никто не ответит».
Она: «Ну, я ведь могу ответить на этот вопрос. И все-таки ты материалист!»
Он: «Возможно. И я не советую тебе увлекаться этими твоими странными домыслами. А то ты так и в переселение душ поверишь…»
Она: «Реинкарнация? Нет, пока нет. А вот в циркуляцию энергий я верю. Верю в тонкие миры и связи. Знаю, что есть шестое чувство».
Он: «О, нет! Тебе нужна срочная культурная программа! Шоппинг, ресторан… нет?»
И она замолчала. Опустила боковое стекло, высунула голову наружу и вдохнула по-летнему свежий и лихой июльский воздух. Закружилась голова, и ветер стал трепать густые темно-каштановые волосы.
Звезды, которые стало видно еще лучше, в этом мятежном небе продолжали свою вечную игру, то и дело подмигивая друг-другу. Они узнали свою юную подругу, высунувшую сейчас голову из ока стоявшей у обочины иномарки, и в который раз пригласили поучаствовать в их безмолвном разговоре. Это был их любимый разговор – разговор в ожидании Луны. Сегодня девушка ждала ее, Луну, подругу и музу, свидетельницу ее ночных бдений.
«Включи что-нибудь», - попросила он своего спутника.
«Что, например?», - спросил он.
«Не знаю, на твой вкус. Что-нибудь ночное и глубокое».
Он: « А ты что слушаешь? Так, чаще всего. Радио?»
В ответ она перечислила с десяток рок-коллективов.
Он: «Хм… Надо же… А я думал, ты не очень-то музыкальна».
Она: «Почему?»
Он: «Ну… Ты никогда об этом не говорила. Никогда не видел, чтобы ты взахлеб слушала что-либо, чтобы танцевала».
Она: «Ты много чего не видел. И вообще, смотреть не значит видеть. Это разные вещи. Точно так же, как слушать и слышать».
Действительно. Он так многого о ней не знал. И столького не хотел видеть или слышать. Порой, а теперь все чаще и чаще, она пугала его своей прямотой и независимым мнением. Но хуже всего было молчание. Ведь эта молоденькая девчонка не выдавала своих мыслей. А ему, взрослому и опытному, может быть впервые в жизни, было неподвластно чье-то сознание, недоступен разум и на семь замков заперто сердце. Спортивный интерес и любопытство разъедали его. Редко. Но, чем чаще они встречались, тем интереснее было ему заглянуть за кулисы ее парадно-послушного поведения. Он знал, точно знал, что в этой упрямой голове творится нечто необычное, зреют какие-то мысли, о которых хозяйка головы сама уж точно не скажет, пока не посчитает нужным. А еще ему было невдомек, отчего обычные девичьи радости и даже почти роскошные по местным меркам подарки не заставляли ее улыбаться так, как улыбалась она Солнцу, морю, Луне, ветру и звездам. Цветы, магазины, рестораны и подарки – все это было для нее словно само собой разумеющимся подношением. На них она отвечала милой улыбкой и простым «Спасибо!».
Теперь, пытаясь разгадать этот ребус, он и сам временами наполнялся ее идеями. Точнее, они поднимались откуда-то из глубин его души. Но, не успев даже отряхнуть от архивной пыли затерявшуюся в нем способность просто жить, он вновь засовывал ее назад. И на этот раз поглубже. Свет, который излучали ее глаза, когда она говорила о чем-то, что ей действительно нравилось, или во что она верила, изредка касался своим лучиком и его, взрослого, опытного, а потому не верящего во всякие глупости человека. В такие моменты в нем зарождалось что-то вроде сомнения, но он снова отодвигался в привычный сумрак, который называл благодатной тенью, более или менее устоявшимся бытом и сложившейся жизнью. Дорогу, на которую ступила Она, он считал долгим, жарким, каменистым и опасным, полным неизвестности путем. Он считал его неверным, да и ненужным. А Она… Она знала только этот путь. Другого у нее просто не было. Как в одной из любимых песен группы Green Day, это был ее собственный Бульвар Разбитых Грез. Он, ее сегодняшний спутник, предлагал ей свой вариант, тот, что «более или менее, но все же устоявшийся». А ей этого было мало. Она шла своей дорогой. Единственной известной ей дорогой. Она пока не знала, куда придет и что ждет ее на протяжении и в конце этого марафона, но продолжала идти. Она была на пути к Солнцу, своему небесному покровителю. А пока путь этот ей освещали звезды и Луна. Они-то знали все о ней. Что творилось в ее упрямой голове, почему она молчала в ответ на расспросы. Мало того, девушка любила своих небесных спутниц за вечность и постоянство. Ведь они знали, что было в мире до нее и, кажется, были в курсе того, что ждет нас всех и ее в частности в будущем. Однако она не торопила их расспросами, а просто ждала своего времени. Ей было приятно и впервые интересно молча переглядываться и безмолвно делиться мнением с теми, кто точно мудрее, а не с теми, кто только считает себя таковыми.
Луна и звезды… А еще ветер. Они ничему не удивлялись. Повидавшие так много за свою жизнь, они с одобрением поддерживали ее простые, как вода, мечты. Они знали, что биение ее сердца было сродни ударам древних там-тамов, а внутри его горел огонь, яркий и чистый. Почти как тот, что добывали наши далекие предки. Во всем этом было что-то первобытное. Но это не пугало ни ее, ни тем более звезды. Ведь не было ничего плохого в том, что сегодня ей хотелось поставить лицо приморскому ветру, пройтись босиком под открытым небом или прыгать через костер, а, может просто слушать шум листвы и всплески ночного моря.
Они отчетливо помнили, что в детстве ей очень хотелось летать, и так часто это снилось. Она спрашивала маму, сможет ли летать когда-нибудь, как птица, хотя с самого начала знала, что нет.
Мечты о полетах не исчезли. Теперь просто они стали редко сниться. Ей хотелось духовной свободы. Причем, в большей степени не для себя. Ведь она итак шла к своему Солнцу по дороге, едва освещаемой звездами.
Ей мечталось надеть длинное черное платье и с обрыва скалы наблюдать, как Солнце на ее дороге пробивается сквозь тяжелые тучи, как свет все-таки побеждает тьму, не нарушая при этом их естественной гармонии.
Такой знали ее не все. Может только родные, звезды и Луна. Но только не он. Ему было тяжело, да и невозможно, понять, что она, словно огненный цветок папоротника, распускающийся раз в году в лунную ночь на Ивана Купалу. Он не хотел видеть, что она дикая кошка, которая идет, куда хочет и гуляет сама по себе. Такой ее знали под именем Сalipso.
Вот этого всего и не хотела рассказывать она ему. Тем более, что он все равно бы и не понял. В душе ее было еще много всяких мыслей, но эти она берегла особо.
Задумавшись, она смотрела в ночное небо над маленьким провинциальным городком. Вернуться в реальность ее заставило его прикосновение.
«Ты что, опять куда-то улетела?» - спросил он. «Уже 5 минут молчишь».
Она: «А… Нет. Просто небо красивое. Ну что, поехали? Я домой хочу».
Он: «Поехали. Домой так домой. Сегодня ты действительно какая-то странная. И так мне ничего и не рассказала…»
Машина медленно покатилась по улочкам спящего города. Одна в уже столь поздний час. И только звезды, верные как всегда, провожали ее, свою подругу Calipso, в том пути. Впрочем, как и в главном пути ее жизни.