Название: Боли не было...
Автор: Frei
Бета: Нет, все сама
Рейтинг: 18+
Жанр: Slash/Horror/Drama
Примечание: Есть некоторые сцены насилия,  очень слабонервным не читать! Слабоневным можно - хорошая встряска.
От автора: Первый мой фанф, который нравится мне самой.  Просьба комментировать.

Кто-то по имени Я, последнее время совсем зарвался. Я все время спорю, кому-то что-то доказываю, хотя понимаю, что доказал всем все, что только можно было.  Наверное, поэтому все это случилось. Чтоб я осознал, что я есть и кто я есть. Началось все банально, со съемок очередного клипа. Какого-то хрена Йосту стукнуло в голову снять клип на песню «GO». Очень мило. Особенно сценарий, по которому мы должны были ходить по мрачным коридорам средневекового замка.  Георг и  Густав тоже были не в восторге от этой затеи, зато Билл едва ли не прыгал от радости, что-то шумел и постоянно нарывался на замечания по поводу еще больного горла. Когда он в очередной раз что-то прокричал на тему Милых летучих мышей, я не выдержал:
-Надеюсь, одна из них залепит тебе крыльями рот и ты, наконец, заткнешься!
Брат посмотрел на меня недоуменным взглядом и  ушел в другую комнату, видимо, обидевшись.  Плевать. Что-то со мной случилось в последнее время. Я стал раздражительным, цепляюсь ко всем по любому поводу, да и шутки мои стали злыми. Билл обижается. Когда он слег  с ларингитом, я мог бы вести себя поласковей. Но это я сейчас все понимаю, а тогда, два месяца назад это не очень волновало.  Наверное, я так и гавкался бы с группой, если бы не съемки этого проклятого клипа, который так и не вышел на экраны. 
В общем, приехали мы в этот противный замок. Пока ехали в двух разных автобусах, ничего необычного не случилось. Разве что я опять поссорился с Биллом, ну на совсем уж тупой теме. Мы автобус себе отдельный попросили, чтоб Георг с Густавом не догадались о наших ночных развлечениях, а когда получили,  эти развлечения кончились. То я был не в духе, то Билл не хотел. Видите ли, устал он. На концертах вымотался. Будто бы я не вымотался.  В ту ночь я реально хотел его. И  получил кулаком в нос, когда полез к нему, несмотря на отказ. Скандал был невероятный. В результате я  просидел всю ночь с его фоткой в туалете, а Билл, матерясь, пытался меня оттуда выгнать – видите ли, ему умыться надо, кровь у него из носа течет. Не знаю, что на меня нашло тогда. Я делал все назло, чтоб позлить, испортить ему настроение. На что я обижался? Не знаю. Может, на то, что он стал заглядываться на фанаток, а временами еще и заигрывать с ними. Раньше это была моя привилегия. Хотя, кто запрещал Биллу развлекаться с девицами, а потом уже со мной? Никто, вроде бы. В контракте с Йостом, я, по - крайней мере, этого пункта не нашел.  Но это я понял позже, а тогда это был хороший повод злиться.
Ладно, приехали мы в замок. Вместо мертвых грязных стен – весьма чистый газончик, хорошее освещение. Не ожидал. Заметил хорошенькую переводчицу. Может, сегодня завалюсь с ней в комнату и. … Да всем известно, что И.
Мои планы нарушил капающий потолок, который, какого-то хрена, капал именно на мою подушку. Плюнув на все, я передвинул кровать, оказавшуюся неожиданно тяжелой.  Вода, капавшая с потолка, имела весьма и весьма не приятный запах. Отлично, еще и комната вонючая досталась.  И что? Я девицу должен в красиво обставленное подобие сортира вести? Отличная идея! Прям экзотика какая-то. 
Уже наступал вечер, когда мы, наконец, распихали вещи, определились со сценарием и решили, что будем снимать завтра. К утру должна была приехать съемочная группа, точнее говоря, к  одиннадцати утра. Через семнадцать часов, посчитал я, взглянув на часы, показывающие ровно шесть. Я еще не знал, какие долгие семнадцать часов мне предстоит пережить.  Семнадцать часов, я вполне мог продрыхнуть столько же в офф-дэй. Но я никогда не мог подумать, что может случиться за такое время. Впрочем, все по порядку.
Ужин оказался не очень вкусным. Котлеты пахли так, словно год провалялись в морозилке, у  соков был прогнивший вкус. Так что, кроме переводчицы, никто есть не стал.   Как ее с этого не мутило, я не знаю. Точнее говоря, не знал, сейчас уже понял. Билл все так же дулся, Георг с Густавом свалили смотреть телик, Йост повесился на телефоне. Опять его вечные планы, переговоры, расписания…. 
Дело было вечером, делать было нечего. Билл пошел наверх, видимо в свою комнату. Я поднялся и незаметно последовал за ним. Вот он остановился у двери, вставил ключ в замочную скважину. Я подошел сзади, обнял его руками, губами коснулся шеи, наслаждаясь легким щекотанием его волос. 
- Том…
Помогаю тебе повернуть ключ, ты словно не хочешь. Мы заходим в комнату, я запер дверь. В твоих глазах светятся обида, непонимание. Видимо, мне настолько хреново, что я готов извиниться. Подхожу ближе, касаюсь твоих губ, проникаю языком  внутрь, но ты не отвечаешь. Что-то не так, Билли?  Одним толчком опрокидываю тебя на кровать, она больше моей, тебе опять достался номер получше.  Ты садишься, вытягиваешь вперед  руку, пытаешься отодвинуться:
- Нет, не сегодня.
Но меня уже завело. Я едва ли не набрасываюсь на тебя, прижимаю к одеялу, покрываю твою шею быстрыми, хватающими поцелуями,  зубами оттягиваю вниз ворот майки, провожу по оголившейся коже языком. Ты дернулся, пытаешься вырваться. Резким движением впиваюсь в твои губы, запускаю тебе в рот свой язык, хочу тебя, хочу тебя всего.
- Том…
Чуть встряхнув тебя, шепчу на ухо, но так жестко и холодно, что ты покоряешься:
-  Я все равно тебя заставлю. Лучше без этого.
Сдергиваю черную майку, скидываю ко всем чертям серый балахон, провожу влажную дорожку языком от ключицы вниз, вплоть до твоих трусов, хватаю руками твои джинсы, стягиваю их одним быстрым движением.  Кладу ладонь на твой член, поглаживаю сквозь трусы, время от времени делаю резкие круговые движения, от которых ты изгибаешься, твое тело хочет, несмотря на протестующий разум. К чертям твой разум! Только инстинкт, только наслаждение.  Ты уже  теряешься в моей власти, ты снова мой. Я оставляю багровые пятна и следы зубов на твоей коже, ты тихо стонешь. Хочу быстрее, как можно быстрее. Обвожу пальцами тугой кружок мышц, смочив пальцы слюной, ввожу их, подготавливая тебя. Открыл глаза, видимо, это мое действие отрезвило тебя.
- Том, нет…, но просьба тонет в тихом стоне, когда я начинаю гонять твой член в кулаке. Еще немного, расслабься, чтобы мне было легче.  Резким движением углубляюсь в тебя. Ты вскрикнул, дернулся в сторону. Я знаю, я не очень-то аккуратен в этой позе. Но что поделать, я хочу тебя именно так. Глубже. Изгибаешься мне навстречу, вроде от наслаждения. Еще глубже. Громкий стон вырывается из твоих губ. А теперь еще глубже, я вхожу основательно и целиком. Крик, уже крик разрывает твое тело,  но я не остановлюсь. Я продолжаю ласкать тебя, но уже только грудь и плечи, по-другому мне неудобно.  Быстрее. Твое тело содрогается в такт моих движений. Еще быстрее. Теперь сильнее, глубже. Еще немного…
Кончаю, ты  громко стонешь, тоже заканчивая, обливая мой живот своей спермой. Хорошо, замечательно. Только мало. Очень мало.
Билл осторожно выбрался испод меня. Глаза на мокром месте, но доволен, вижу, что доволен. Я сам осторожно опускаюсь на кровать, мне классно. Сейчас надо сходить в ванную, вымыться. Мои планы сломал братишка. Я не ожидал от него этого. Его губы коснулись моего плеча, я обернулся, увидел горящие желанием глаза. Не знаю, почему, я замер. Я оказался во власти Билла, но не так, как это было раньше. Раньше мы были наравне, сейчас я чувствовал себя рабом его желаний.  Резкий шлепок заставил меня дернуться. 
- Билл.… Это ты? – я не узнавал его.
- Да, я. Расслабься.
Я чувствовал себя… ну, не знаю, как я себя чувствовал. Я хотел ощутить его движение, но это ожидание стало страшным.  Он ввел в меня сразу два пальца. Видно, я отвык от этого – стало больно.  Чтобы как-то смягчить проникновение, я встал на четвереньки, прогнулся. Руки дрожали, меня завело, но не так, как в предыдущий раз. Ощущение пустоты в анальном проходе не давало покоя, но пугало ее исчезновение.  Рука Билла опустилась ниже, к основанию моего члена, он резко надавил, заставив меня прогнуться еще больше и дернуться назад, настолько заводило это прикосновение. Я наклонил голову и стал наблюдать за его действиями. Он вытащил пальцы из меня, плюнул на ладонь, размазал слюну по своему стоящему члену и направился в меня. Я действительно отвык за последнее время. Боль, дикая боль,  страшная дикая боль пронзила тело, меня словно разрывали на две части.
- Билл, подожди…. Дай хоть … секунду…. Я так…. не могу…  - застонал я, уткнувшись лицом в кровать.  Он вошел еще не полностью, но больше я не мог терпеть. Я попытался двинуться вперед, Билл удержал меня за бедра. Его рука опустилась на мой член, начиная ласкать его. То, что было потом, описать сложно. Мир рушился. Боль, наслаждение, все это перемешалось. Я очнулся, когда Билл уже кончил, и теперь лежал рядом со мной на мокрой от нашей спермы кровати. 
- Томми, прости меня за вчерашнее.
- Это ты меня прости,  – после того, что он заставил меня пережить, извиниться вполне можно было.  – Я был не прав.
Через полчаса я, наконец, собрался, пришел в себя и пошел в ванную. Из ванны меня, правда, быстро выгнали. Йост носился по коридорам с какими-то нечленораздельными воплями, а когда мы с парнями остановили его, начал что-то лопотать в каком-то спешном порыве. Мы ничего не могли понять. Отдельные фразы не составляли подробной картины, даже намека на нее, поэтому Георг хорошенько встряхнул продюсера, после чего тот  слегка успокоился и начал трепаться чуть медленнее.  Мы переглянулись.
-Тряхни его еще раз, - посоветовал Густав. И, правда, после этого Йост уже походил на вполне сознательного человека. Зато дар речи у него явно не иссяк. Из мелких обрывков мы поняли, что что-то случилось на первом этаже. Мы переглянулись: что же могло так напугать нашего продюсера? Человек он выдержанный, не нервный,  перед фанатами сообщать о проблемах группы его всегда хватало, хотя, лично я не выдержал бы. 
- Может, сходим на первый этаж? – предложил общую мысль Георг. Йост дернулся от него, но вырваться не смог и просто сполз по стене вниз:
-Н-н-не-е-е п-п-пойд-д-ду. 
Билл выглядел растерянным, на лице Густава тоже отражалось недоумение, Георг ошарашено смотрел на продюсера. Я не знаю, что было у меня на лице, но Георг отпустил Йоста:
- Пошли, Том, посмотрим, что там такое.
Наверное, на моем лице была скептика, иначе он бы никого не позвал. Я лишь кивнул и пошел в сторону лестницы. Билл и Густав быстро догнали нас, Густав для того, чтобы спуститься вниз, Билл – чтобы остановить меня.
-Не надо.
- Да ничего не случится. Йост пересмотрел ужастиков – фыркаю я, вырывая свою руку из его цепких пальцев.
-Не ходи!, - в голосе слышится страх, Билл боится, но это только бесит меня:
- Я пойду. И хватит дрожать, как кролик.
Короткий разговор превращается в такую же короткую ссору, в ход идут крепкие выражения, я не выдерживаю:
- Ну и трясись здесь от ужаса, яйца не оттряси! – и первый спускаюсь по лестнице. Билл обиженно остался стоять наверху, что-то шепча себе под нос. До меня донеслось:
-Он убьет вас…
Но я не придал этому значения. Мало ли, что он там себе бормочет. Георг этого не слышал и уже на втором этаже заметил:
- Что-то ты с ним слишком ласково обошелся. Опять обидел.
Я не ответил. Да пусть хоть заобижается! Все равно помиримся. Да и не хрен опять тему развивать. А то еще и с Георгом погавкаюсь.  На первом этаже все было тихо. Даже слишком. Огромный зал пуст, коридоры сквозили пустотой, потолки высились над нами, грозясь простоять еще лет пятьсот, не то, что обрушиться.  Мы шли по залу, оглядываясь по сторонам, но ничего пугающего или страшного не находили. Внезапно Густав громко ахнул, мы обернулись. Со шкафа свисала чья-то рука, неестественно выгнувшись в локте.
- Эт-то кукла… - тихо прошептал Георг, озвучив мою надежду.  Затрещали часы, отбивая девять.
- Пошли отсюда, - бросил я парням, стараясь не выдать дрожь. – Завтра приедет группа, пусть они и разбираются. 
Мы направились к лестнице, как вдруг нас остановил уже не вздох, а настоящий вопль ужаса, вырвавшийся у Густава. Вот уж кому надо Шрай орать на концертах! Обернувшись, я едва сдержался, чтоб не вскрикнуть: руки не было, зато со шкафа медленно стекала красновато-бурая жидкость.  Слышалось громкое чавканье.  По спине побежали мурашки, я словно прирос к месту, но Георг дернул нас с Густавом и практически выволок из зала, за что я был ему очень благодарен. Я начинал понимать Йоста.  У меня уже сдали нервы и, будучи оторванным от земли, я рвался бежать. Благо у Георга хватало сил удержать меня. Густав шокировано сел на пол:
- Что за чертовщина? – он и раньше был весьма суеверным, а теперь вообще с катушек едва не слетал. 
- Я откуда знаю! – едва не сорвался я. Я не верил в эту кровь, я не верил в мертвое тело, но я видел все это сам! Своими собственными глазами!  И вдруг до меня дошло…
- Вы слышали, как кто-то чавкал? Или мне показалось? – опередил меня Георг. А я так надеялся, что это мне показалось. Я кивнул, Густав тоже.  Мне стало страшно. Судя по тому, что мы видели и слышали, в зале кого-то затащили на шкаф, сломали этому кому-то руку и сожрали этого кого-то. Перспектива малопривлекательная. Просто сидеть в нескольких метрах от возможной гибели было глупо, мы все это осознавали, но не могли заставить себя сдвинуться с места, это слишком шокировало. Наконец, Георг тихо выматерился и   пошел к лестнице. Это подействовало на нас с Густавом лучше всяких призывов и уговоров, мы поднялись и быстро пошли за Листингом.  Он был единственный, кто еще что-то соображал.  На второй этаж мы поднялись быстро, но на третий к Биллу с Йостом не успели. Лестница, ведущая наверх, странно хлюпала под ногами, я едва не проваливался в нее.  Георг шел впереди, и я внезапно увидел, как ступеньки влажно вздохнули под его ногами.
- ГЕОРГ! НАЗАД!
Я не успел. Он проваливался, уходил вниз, ступеньки постепенно поглощали его кроссовки, а вместе с ними и ноги. Я дернулся вперед, схватил его за руку, потащил на себя. Густав тоже оказался рядом, мы вместе пытались вытащить Георга из этого кошмара. Ступеньки противно захлюпали уже под моими ногами, я не хотел пропадать.  Я выпустил руку Георга и бросился вниз по лестнице, туда, где  ступеньки еще не начали оживать.
- Том!!! Том, вернись!!! – услышал я зов Густава. Но я не хотел возвращаться, я не хотел проваливаться туда и погибать. Я хотел жить. Соскочив на крепкий каменный пол, я обернулся. В нескольких метрах от меня два моих согруппника тщетно боролись со смертью. Густав повернулся ко мне, он все еще пытался вытащить нашего бас-гитариста:
- Том, помоги!
Но я не двинулся с места. Георг провалился уже по грудь, Густав утопал в лестнице по колено.  Они погибали. Но я спасал их, я сам хотел жить. Мы бы погибли все, если бы я полез туда, в это уступчатое болото…
Георг  выматерился и одним ударом спихнул Густава с лестницы. Потеряв поддержку, он сразу провалился вниз, ступеньки сыто колыхнулись и приняли свой обычный вид.  Густав приподнялся и с ужасом посмотрел на лестницу. Потом все-таки встал на ноги, приблизился к злополучному пролету:
- Георг? Георг! – ответа не было. Внезапно, мне стало холодно. Не снаружи, похолодело внутри. Барабанщик обернулся, смерил меня ненавидящим взглядом:
- Это ты виноват! – его кулак приходится точно мне по челюсти, я падаю. Мне еще повезло, что Густаву тяжело держаться на ногах, иначе он бы сломал мне челюсть.  Сплюнув кровью, я поднимаюсь на ноги.  – Почему ты бросил нас?
Я не знаю, что мне ответить. Не могу же я сказать, что просто хочу жить. Он не поймет меня. 
Некоторое время мы молча стоим друг напротив друга. Но это не может долго продолжаться. Густав поворачивается и собирается уходить. Интересно, куда?  Вниз идти опасно, наверх пути нет. Неужели он собирается бездумно бродить по второму этажу?
С третьего этажа доносится громкий крик. Судя по голосу, кричал Йост. Но я не бегу наверх, я уже знаю, какая ловушка уготована коварной лестницей. Мне слишком дорога моя жизнь, я не полезу в кошмар. Внезапно, я осознал, что совершенно безоружен. Оглядываюсь по сторонам в поисках чего-нибудь. Внимание привлекли рыцарские доспехи. Одной такой пластиной вполне можно отправить в нокаут. Я осторожно приблизился. Сталь сверкала начищенным блеском, видным даже в сумраке замка. Какую бы пластину взять? Рыцарь повернул голову.
Меня не существовало – существовал мой страх. Я бежал по широкому коридору, ничего не видя перед собой от ужаса, больше всего боялся услышать приближающееся бряцание доспехов.   Я бежал и бежал, пока не споткнулся о складку ковра, проехался по нему носом и, поднявшись, бросился бежать дальше. Устав и слегка успокоившись, я остановился. Я должен был уже достичь конца коридора, но его темные стены уходили дальше. По сторонам чернели деревянные двери. Это была уже не та благоустроенная часть замка, которую мы видели днем, это было что-то древнее, словно проплывшее сквозь века и страшащее своим ужасом.  Было действительно страшно. Я словно оказался в дурацком фильме про вампиров, вот только происходило все наяву. Я не знал, что мне делать. Идти и встречаться с ожившими доспехами мне не очень хотелось, уходить вглубь коридора – тем более. Оставалось лишь сидеть на месте и ждать. Ждать неизбежного. Ждать было страшно. 
Соседняя дверь открылась, я в ужасе отпрыгнул в сторону. Из-за двери показался Густав и едва не прибил меня палицей весьма устрашающего вида.
- А… Это ты, - презрительно бросил он в мою сторону.  И пошел прочь.
- А ты думал кто? – спросил я его, стараясь не обращать стену неприязни, возникшую между нами.
- Хрен его знает кто. Я не знаю, как это называется. – злобно бросил мне барабанщик.  – Но мой тебе совет – найди себе оружие.
Я судорожно оглянулся по сторонам – ничего подходящего не было. В глубине коридора что-то зашуршало. Я повернулся и ...
Я не успел испугаться – Густав уже прибил летучую мышь, на лету припечатав ее палицей. Да, спасала его концертная подготовка. 
-Вот это вот – то, от чего надо сматываться, - сообщил он мне. Я недоуменно посмотрел на него, Густав кивком головы указал на мышь. Та корчилась, видимо в последних муках, крылья разрастались, становились больше, тонкой пленкой распластываясь по полу. Само животное тоже превращалось в пленку и вскоре слилось с полом.
- Что…. Почему,… Как? – я не мог в это поверить.
- Если такая дрянь тебя укусит – все. Растаешь как она сама, - с омерзением глядя на мертвую пленку, сообщил мне Густав. 
- Откуда ты знаешь? – вырвалось у меня.
- Я видел.
Сердце у меня упало. Кто еще? И я понял…  Йост. Именно его крик я слышал, именно он умирал в мучениях, именно ему я не стал помогать. Я посмотрел на Густава:
- Йост? – я ожидал услышать «да» или, хотя бы, кивок, но Густав молчал. Потом вздохнул и сообщил:
- Билл.
Это сообщение повергло меня в шок. Билл…  Моего брата больше не было. Он был мертв. Я едва не кинулся на барабанщика:
- Почему ты не спас его? Почему ты позволил ему умереть?
Густав промолчал. Потом вздохнул и тихо пробормотал:
- Я не знал, кто из них кто.
Я почувствовал, что пропадаю. Я ничего не понимал, но слезы уже текли из моих глаз. На лице застыл немой вопрос.
- Их было двое. Один и второй. Оба звали на помощь. Я не знал, кого убивать. Потом Билл кинулся на своего двойника, или двойник на Билла, не знаю, но через несколько секунд один из них укусил другого и тот растаял. Укусивший же превратился в мышь, которую я сразу и придушил. А где ты был? Ты же лучше знал Билла, ты бы догадался, кто из них кто, – это был упрек, ничем не прикрытый злой упрек. Я молчал. Потом  поняв, что ничего уже не поделаешь, я пошел по коридору, в том направлении, в котором собирался идти Густав.
- Пошли. Надо выбираться отсюда.
Внезапно палица обрушилась на мою голову, оборвав мои мысли. Падая на пол, я увидел, как черты Густава расплываются, а за спиной появляются кожаные крылья….

Очнулся я  в ванной. Ну, наверное, это была ванная. Стены комнаты выложены кафелем, рядом капал кран.  Где-то вдали раздавались стоны. Словно кто-то кого-то пытал. Я легко могу различить стон боли от стона наслаждения, и, услышав эти звуки, мне стало не по себе. Я поднялся из лужи крови, что натекла из раны на голове, приоткрыл дверь. Узкий коридор, такой не похожий на длинные просторы замка. Вдали слышался голос, мерзкий, низкий, хриплый. Меня всего передернуло от одного звука этого голоса. Слова было сложно разобрать, поэтому я просто пошел на звук. Внезапно стены раздвинулись, я оказался посреди широкого зала, во главе его стоял трон, скорее его подобие, но выглядело отвратно. Мерзкая платформа, выполненная из кости, я это точно видел, сам стул был сделан из какой-то красноватой массы, обтянут невероятно светлой кожей, которая полопалась в некоторых местах. У меня появилась неприятная догадка о том, из чего все же был трон. Хуже трона оказалось то, что на нем восседало. Бесформенная масса, очень напоминающая мне Джаббу из Звездных Войн. Правда, киношный персонаж выглядел Бред Питтом по сравнению с тем, что предстало моему взгляду.   Серая масса, вальяжно разложившаяся на сидении трона, вращающая широко посаженными маленькими  глазками, противно двигающая толстыми губами. 
- Ты… - начало говорить оно. В этот момент в зал влетела летучая мышь, села на место, предполагавшее плечо у массы, и что-то запищала в место, предполагавшее ухо. Существо внимательно посмотрело на меня и изобразило подобие улыбки. Я увидел, как набухает подобие пениса у этой массы, выдавая пол обладателя. Я все понял. Бежать, бежать! Я опрометью бросился прочь из зала, но дверь срослась со стеной, закрывая мой путь. Я обернулся. Шок, страх, ужас, испуг – все смешалось, я дрожал с головы до ног, в голове стучало «Нет, только не это, нет». Но кошмар лишь усмехнулся – видимо, насчет меня у него были другие планы, и отгородился прозрачной стеной. Я не понимал, что происходит. 
И тут я увидел Билла. Он стоял перед ужасом, испуганный, убитый горем. Я видел, как дрожат его ноги, облаченные в черные обтягивающие джинсы, они готовы были подкоситься, он едва мог стоять.  Он не видел меня из-за стены, с той стороны она была не прозрачной. Голос этого урода, что восседал на троне, едва не вызвал у меня рвотный рефлекс, я прижался руками и лицом к преграде, чтобы слышать и видеть, что там происходит.
- Ну и что? Тебе решать, кто из вас двоих умрет для меня, а кто уйдет жить утром, Билл, - мерзкий голос смеялся. Холод пробежал по моей спине, я не хотел умирать, но в то же время я не хотел терять брата. Года два назад мы сказали в интервью, что хотим умереть вместе, но теперь у нас не было выбора. Один из нас должен был уйти раньше, а второму полагалось смотреть. Я закрыл глаза. Что бы ни  сказал Билл, мне не будет легче. Я внезапно осознал, что последнее время относился к нему не так, как он того заслуживал, постоянно обижал, применял силу…. Мне вспомнились все мои пошлости, жестокости, которые я бросал ему в порыве злости. Я понял, что люблю, несмотря на то, что заслужил немилость. Я открыл глаза, ожидая его выбора, готовясь услышать короткое «Том».
Но Билл молчал. Видимо, в нем боролись те же чувства, что и во мне. Я знаю, ему тоже хотелось жить. Билл вздохнул, его взгляд наполнился злобой и решительностью, он стянул с себя майку, потом джинсы, за ними трусы. Такой худой и измученный, стоял голышом перед ужасом, дрожа всем телом. Но  я ничего не мог поделать. У меня пропал дар речи, я не мог даже вздохнуть свободно. Повисла тишина, мертвая, тяжелая.
- Ну? Чего ты ждешь? – бросил Билл  в лицо кошмару остатки своей смелости, хотя ее уже не было в помине. Дальше я не смотрел. Мне хватило слышать громкие стоны наслаждения кошмара  и крики боли брата, я прижимался к прозрачной стене, тихо шепча его имя. Билл…. За что? За что ты страдаешь? Ответ я знал. За меня. За то, чтоб завтра утром я вышел целый и невредимый из этого замка и жил дальше. Внезапно невидимая опора пропала, я упал вперед, оказавшись прямо перед Биллом. У него текла кровь изо рта, глаза расширились от удивления, он не мог сказать, но в глазах явно читалось: «Ты все видел?» Упрек, жестокий упрек, за то, что я не пытался помочь ему. В этот момент кошмар кончил, сперма потекла со рта Билла, я в ужасе замер на месте. Какой же длины, какого же размера он был у кошмара, если он так прошил тебя всего, Билли? Что же ты вынес за меня? Я бросился вперед, впервые за вечер я чувствовал жалость, омерзения не было. Билл уткнулся в меня лицом, я чувствовал, как он плачет. От боли ли, от ужаса ли, от страха или от чего другого, но ему было плохо. Я словно впервые понял, кто мы с ним, что мы с ним, но было поздно – его тело стремительно холодело, жизнь покидала его. Я прижал Билла к себе, ласково погладил его черные волосы, пусть даже окровавленные. Билл.… Почему? Так не могло случиться, такого не должно было быть. Я не должен был идти вниз, я не должен был оставлять тебя. И внезапно до меня дошло…
«- Ну и трясись здесь от ужаса, яйца не оттряси! – и первый спускаюсь по лестнице. Билл обиженно остался стоять наверху, что-то шепча себе под нос. До меня донеслось:
-Он убьет вас…»
Ты знал! Ты знал о нем!  Почему ты не сказал, Билли?!!!!  Твое измученное тело истекает кровью, глаза уже не видят, я касаюсь твоих мягких, вымазанных в сперме монстра и твоей крови, губ. Ты пытаешься ответить на последний поцелуй, но не успеваешь, твоя жизнь гаснет, ты умираешь у меня в руках. Билл…
Позади слышится хохот. Мерзкий, пугающий. Нет, еще полчаса назад я бы испугался и бросился прочь. Но сейчас, когда у меня на руках лежит брат, погибший за меня, я не боюсь.  В душе просыпается желание мести, уснувшее последний раз в девять лет. Тогда один старшеклассник очень сильно ударил Билла, и единственное, что я хотел сделать, это отомстить.
Осторожно переложив Билла на сухое место, я встаю и поворачиваюсь к кошмару. На моем лице появляется решимость, желание мести.   Я бросаюсь вперед, осознаю, что у меня нет оружия, но мне все равно, я хочу убить, хочу отомстить за брата. Но кошмар, смеясь, растаял, я бью рукой в стену, кулак входит в неожиданно мягкую и внезапно затвердевающую поверхность, я застреваю в ней. Кошмар оказывается позади меня:
- Теперь ты.
- Не смей его трогать, - я слышу шепот, Билл, ты жив! Но это лишь на несколько секунд, потом ты замолкаешь и бездвижно лежишь на холодном полу.
- Как смешно. Твой глупый брат поверил, что я отпущу свою жертву. Впрочем, также как  Георг и Густав.
Я замер. Не может быть! Они не могли погибнуть за меня!
- Да, они отдали жизни за то, чтоб хоть один из вашей никчемной группы выбрался из реальности, которую контролирую  я.  Георг за вас троих, Густав – за Билла и за тебя, Билл – за любимого брата, который его не любил, а вот тебе придется умереть просто так. – Кошмар смеялся мне в лицо, наслаждался моей беспомощностью, -  а ваш продюсер умер за то, чтоб я оживил переводчицу. Это была его дочь.
Теперь я понял, что за руку я видел внизу. И, правда ведь, у нее одной мог быть такой маникюр.
-Но ты один из них всех дорожил своей шкурой, - продолжал кошмар, - Ты один мне нравишься. Возможно, я позволю тебе пожить, если ты будешь хорош.  – Он засмеялся. Мои джинсы с балахоном пропали, и я стоял, приращенный к стене, абсолютно голый, приспособленный для изнасилования. Мысли вновь вернулись к моей персоне, оплакивая меня, такого знаменитого и известного.  Когда он входит в меня, разрывая нутро, мысли пропадают, уступая место всепоглощающей боли.  Я чувствую его под грудью, со рта бежит кровь. Я понимаю, что меня пропороли насквозь, и теперь, двигаются во мне, наслаждаясь моими мучениями. Но, почему-то, я не кричу. Я не хочу умирать, мне кажется, что я не умру. Стена отпускает мою руку. Безумие, смелое безумие, но я отвожу руку назад, хватаю этого урода за яйцо, оно огромное и едва помещается в моей руке, сжимаю. Позади раздается раздраженный визг, кошмар проникает глубже в меня,  заставляя захлебываться собственной кровью, стонать от боли. Но я не отпущу. Я не сдамся, пусть последний раз в этой жизни. Сжимаю сильнее, я знаю, ему неприятно, но он не может отцепиться. Отвожу назад вторую руку, уткнувшись лицом в шершавый пол, нахожу второе яйцо этого ужаса. Сжать. Сжать так сильно, насколько хватит сил. Плевать, что будет дальше. Но я испорчу ему кайф, я заставлю его страдать. Я заставлю его чувствовать их боль. За Густава, за Георга, за Билла. За них. За себя я уже получил от них. Теперь все ради них. Ради близких мне людей, ради тех, благодаря кому я стал таким. За наш погибший Tokio Hotel.

Открыв глаза, натыкаюсь взглядом на серый протекающий потолок. Неужели мне приснилось? Нет, это был не сон – зад неимоверно болит, дышать тяжело. Что случилось?
Кто-то коснулся пальцами моего лица – повернув голову, вижу, что это Билл.  Билл… Мой младший брат, который пожертвовал всем ради меня. Билл… Хочу прошептать твое имя, но сил нет, мне плохо.
- Томми, солнышко, ты уже очнулся! – слышу нескрываемую радость в его голосе.  – Спасибо тебе. Ты нас всех оттуда вытащил.
- Я? – только и могу выдавить из себя.
- Ты, ты! – слышу ворчащий бас Георга. – Молодчина Том, догадался же!
- О чем7 – это не вопрос, а болезненный стон, который вырывается из моих губ, я не понимаю, что к чему.
-Да все о том же!- тихо смеется Густав  - У этого гада одно слабое место было – ты за это место его и схватил. Вот этот козел и решил, что легче нас всех отпустить, чем мучиться с твоими руками на яйцах! – громкий хохот наполнил комнату. 
- А.,… Почему вы все здоровы, а я нет? – не понимаю я.
- Да потому, что ты еще жив был, когда он нас выпустил. На мертвых же все заживает, когда они в жизнь возвращаются, - просветил меня Билл.
Мы протрепались еще минут пятнадцать. Трепались, правда, они, а я молчал и слушал, время от времени задавая короткие вопросы. Потом Билл вздохнул, хотя может он и подал парням какой-то знак, но те по-быстрому попрощались и ушли. Билл закрыл дверь изнутри, подошел к кровати, откинул одеяло. Я осознал, что лежу абсолютно голый перед ним и лишь прошептал:
- Билл, я сейчас не могу, - шепотом, но я стонал, так все у меня болело.
- Не волнуйся, Томми, я лишь помогу, - прошептал он и коснулся языком моего ануса. Мир исчез в его ласках, боли не было….