Еще с пятнадцать минут мы отчаянно дергали за поводья, пока не заставили упрямца опуститься на землю. Затем соскребли Билла.
- Ну, с приземлением что-ли? – Даша оттряхивала дрожащего солиста от клоков верблюжьей шерсти. Понравилось там, наверху?
- Да идите вы все! Подарочек, блин! Убийца какой-то!
- Ладно тебе, Билл! Тебя на него залезать никто не просил – сам вскарабкался. Так что молчи лучше! Фанаты для вас вон как расстарались. Зоопарк, наверное, ограбили, - Йост пытался успокоить злого солиста и раздосадованного Кешу.
- Вообще они его, кажется, на рынке купили, на сельском. Это здесь не проблема – верблюда найти. Но купали и причесывали его очень долго, заверяю Вас! Видите, какой у него тюнинг навороченный?
- Да! Не то слово! Особенно хвост! – все успокоились, Йост смеялся. Боже! Сейчас эта улыбка была для меня всем – такая простая и обворожительная, такая притягательная! Боже, для чего ты создаешь таких мужчин?! Я чувствовала, что проваливаюсь в какую-то пучину эмоций и вдобавок окончательно прощаюсь с мозгами и рассудком. Ну, куда это годится? Он продюсер – известный во всей Европе и даже Америке, удачливый, красивый, богатый и уже достаточно взрослый. А я, кто я такая? Бледная поганка, как выразился Кешик, в свой почти 21 год не умеющая ничего, кроме как создавать вокруг себя сплошные проблемы. За ним увивается половина немецких звездных красоток. На моем счету сегодня всего-навсего Костик. Дэвид уедет через два дня и увезет свою группу. Я останусь здесь. И мы больше никогда не увидимся. Я дура, просто бестолковая дура, замахнувшаяся на то, что не по зубам. Все, никакой любви, ничего не будет! Ммммм, как же мне не смотреть на него?! Куда спрятаться от этих бесстыжих, лукавых глаз? Эх, будь, что будет! Вести себя естественно – лучший выход из ситуации. Нет, не спорю, есть, конечно, еще лучше – подстеречь беднягу в темном закаулке закулисья и броситься на шею. Но насилие – это на крайний случай. Хочется ведь взаимности. Ладно, если что, поступим, как говаривал дедушка Ленин: «Не можешь – научим, не хочешь – заставим». Учить, надеюсь, Йоста ничему не надо, а заставлять… если будет хорошим мальчиком и все смекнет сам, то заставлять тоже не придется. А пока нужно держаться рядом с ним.
- Вы о чем-то задумались. Что-то не в порядке? – мужчина-мечта стоял совсем близко и смотрел мне в глаза.
- Напротив, все очень даже хорошо, - так, пора улыбнуться. – Подарок вы получили – страшнее этого уже навряд ли что-то будет. Фанатам передадим, что Билл оценил оригинальность. Так ведь?
- Даа, он оценил, еще как! Вон, до сих пор трясется! – Георгу все еще было смешно. Нда, непритязательное чувство юмора. – Интересно, кому вообще в голову такое могло прийти? Хотел бы я этих людей увидеть…
- Хотите посмотреть? – ну вот, доигрались, разбудили во мне азартного игрока.
- А это возможно? – басист тоже вошел в раж.
- А, по-моему, не стоит. Это же фанаты, сам подумай! – в словах Густава была доля истины. И доля эта была большей. Но я играла уже по иным правилам. От всех бед парней не уберечь, а контракта с «Sabotage», после бенефиса Гарика, мне все равно не видать, как своих ушей. Так что, хоть поразвлекусь на рабочем месте. Гулять, так гулять!
- Да не бойтесь! Встреч устраивать вам с ними никто не будет. Но посмотреть из окна машины на их предконцертную сходку, то есть встречу, можете. Если вам, конечно, интересно, как и чем живут фаны.
- А Вы знаете место встречи? Откуда? Вы сами-то случайно не фанатка? А то и на звонке Вашего мобильного детский голос Билла надрывается, и на рабочем столе ноутбука фото…. И вообще…
- А Вы уже все успели заметить, герр Йост? Талантливый человек талантлив во всем, я убеждаюсь еще раз на Вашем примере. Однако, всему есть вполне простое объяснение – такова политика компании. Во время приема гостей мы носим их символику везде, даже на звонке мобильного. Кроме того, лицо на мониторе компьютера помогает не забывать о работе.
- А какую музыку слушаете Вы лично?
- Я?
- Да, Вы, - о, нет! Снова этот пронизывающий сердце взгляд. Ну что ему нужно от меня? Так, могзи, ау! Вернитесь на место! Место, я сказала! Сидеть!
- Хм, хи-хи! Боюсь, это едва ли будет полезно для нашего сотрудничества.
- Но все же….
- Зачем Вам?
- Вы слишком скрытны, меня это интригует. Не люблю, когда вокруг тайны. Хочется Вас раскусить!
- Правда? Ну, так дерзайте! Тайны для того и созданы, чтобы их раскрывать… или раскусывать, - я мило улыбнулась, кокетливо вильнула собранным хвостиком и открыла замок на воротах. Затем позвала охрану. – Прошу вас, пройдемте в автобус! Нас ждет еще много интересного. А главное – обед.
Поездка в автобусе до ресторана прошла относительно спокойно, как и сам обед. Ничто, кроме традиционной головы барана, подающейся в Казахстане дорогим гостям в знак уважения, не поразило воображение токийцев, которое, вопреки ожиданиям, оказалось прямо-таки детским. Ну, уж где-где, я здесь не виновата. Это именно Кеша решил заказать угощение из соседнего зала ресторана, где подавали блюда национальной кухни. У меня в свое время хватило ума резервировать именно европейский зал. Не ясно, на что директор надеялся, попросив ко всем шницелям и гарнирам присовокупить экзотическое для иностранцев блюдо. Единственная версия – он пытался так внимание Дэвида на себя обратить, но баранья голова даже по Фрейду едва ли намекает на любовную страсть. На что бы не рассчитывал Кеша, а получил он только подавившегося от неожиданности Тома и лязг выроненной Йостом вилки, за которой мы с боссом нырнули под стол с одинаковым рвением. Встретившись где-то в районе продюсерских ботинков, мы оба схватились за прибор – я за ручку, Кеша за зубцы.
- Отдай сюда! Че вцепилась, дура?
- Сам такой!
- Я тебя уволю!
- А я у Вас итак не работаю официально, - нагло заявила я и показала язык.
- Эй, вы че тут делаете? – рядом с моей головой под столом показалась Дашкина.
- Мне шеф вилку не отдает!
- Нах тебе вилка? Че, одной своей мало, так в две руки решила бифштекс навернуть?
- Дашунцель, не тупи! Это йостовская. Я хочу ему услугу оказать.
- Стоп, ты чего это, закадрить его намерена?
- Ну и выражения у тебя, подруга! Скажи еще «склеить»! У меня здесь соперник нарисовался, понимаешь ли, а ты разглагольствуешь. Тяни вилку давай, помогай!
- Отдай вилку, больная! – Кеша был неумолим.
- Можно осведомиться, в чем тут дело? – между мной и Кешей нарисовалась еще одна голова – Дэвида.
- Эмм, да так, пустяки, - я невинно улыбнулась, одновременно пытаясь всеми силами удержать стул под собой. Он неумолимо ускользал, так что я боялась неожиданно для всех сидящих по обе стороны стола чебурахнуться на пол. Так, как это в детстве делалось-то? Ааа, вот, попой направо-налево, направо-налево – и стул пододвигается. Ух ты, получается! Дашик последовала моему совету и тоже разобралась с отъезжающим стулом.
Из «верхнего мира», который я не видела в силу пребывания моей головы под столом, где разгорались шекспировские страсти, послышалось дружное «Ууааау!». Тут же под скатерть нырнула кепка с дредами, набриолиненная голова басиста и единственная мужская стрижка в группе, носителем коей был барабанщик.
- Нифига себе собрание! Всем привет! О чем болтаем? – затараторили трое.
- Привет! Добро пожаловать! – Даша – само гостеприимство, причем даже в менее всего располагающих к этому местах.
- А отчего все под стол сползли? Это в Казахстане так положено, да? – искренне интересовался Густав.
- Я же говорил, что в Азии самый ништяк - сплошная экзотика! Если они обедают в таких позах, то представляете себе, какой мастер-класс здешние фанатки могут в постели показать?! Пля, я уже даже сомневаюсь, что в постели… Юуухуу! Это будет веселая поездочка! – Том не был оригинален.
Дэвид тем временем заразился азартом и тоже включился в борьбу за вилку. И тут мне в голову пришла гениальная мысль: зачем торчать под столом, когда можно просто попросить официантку принести еще один прибор. Пока идея века не улетучилась или инициативу не перенял никто другой, я вынырнула на поверхность. Когда свет перестал слепить глаза, я увидела скучающую мордашку Билла, обреченно жующего свой щницель.
- Ой, привет! Ну, наконец-то! А то знаешь, так надоело обедать за одним столом с задницами – сил нет. Мало того, что томовскую я вынужден наблюдать всю жизнь….
- Да, понимаю! Наверное, это ужасно – всю жизнь одна и та же задница, тем более томовская…. Сочувствую! – жалела я несчастного певца, забрав набор у официантки. – Извини, спущусь к остальным на секунду. Эй, вам тут что, понравилось? Дэвид, что Вы делаете?
А делал продюсер вот что: красный, как помидор он выковыривал вилку из Кешиных рук, а откровенно говоря, из подмышки. Босс же хихикал, ужимался и просил Йоста, цитирую, «не шалить».
- Дэвид, я попросила для Вас новый прибор, поднимайтесь!
- Да? Спасибо! Черт, как же мне самому в голову не пришло?! Однако…. Спасибо Вам! – поднимаясь, он пожал мне руку, но отпускать ладонь не торопился. Мы застыли на полпути к поверхности. – Вы так заботливы!
- Что Вы! Это всего лишь моя работа.
- Да? Драться со своим шефом-геем за мою вилку тоже?
- Ммм, нет, - я покраснела по-настоящему. – Конечно нет. Впрочем, снимать худосочных певцов с подарочных верблюдов тоже не входило в список должностных инструкций.
- Да, это точно! – засмеялся Йост.
- Кстати, а с чего Вы решили, что Аркадий гей?- вот вам и пожалуйста, великий Про совсем не дурак.
- А разве это не так? – ох уж эта твоя ухмылочка, милый!
- Ладно, - улыбнулась я, применив свой коронный маневр – глазки вниз и в сторону. – Пусть так. Откуда Вы об этом знаете?
- Знаю. Только давайте я расскажу Вам об этом попозже и в другой обстановке. Не хотелось бы обсуждать такое при всех. Ок?
- Ок!
Сердце танцевало лезгинку. Он разговаривает со мной, Он интересуется мной! И еще эти намеки на отдельный разговор. Надеюсь, он не маньяк-насильник.
Следом за нами нормальное положение за столом приняли и все остальные. Изрядно повеселевшие от посиделок «в домике», музыканты потеряли остатки былого стеснения и быстренько подчистили содержимое тарелок. И если доходячим Каулитцам по кусочку жареного мяса хватало за глаза, то Георг с Густавом рыскали глазами по столу в поисках добавки. Сказать вслух то ли стеснялись, то ли просто не хотели.
- Может, рискнете? – спросила я, указав взглядом на блюдо с головой. Признаюсь, для знающего в казахской кухне толк человека сидеть и смотреть на поднос, истекая слюной и сдерживая аппетит, было сущей пыткой. Тарелка умещала все, какие только возможно, мясные деликатесы кочевой кухни. Клад, да и только! Из-за драки за вилку я ничего почти не поела, а сейчас, когда все уже закончили, было как-то неудобно. И потом фигура – не ходить же с животом, как у бегемота. Желудок доводов не принимал и демонстративно урчал. Хорошо, этого никто не слышал.
- Да, не уверен. Со мной потом не будет такого же, как с этим беднягой, чья голова на тарелке? – Георг недоверчиво глянул на ушастую голову.
- Хахаха! О, Боже! Да, мы так расправляемся со всеми гастролерами! Хахаха! Даш, кто у нас был последний?
- Банд Эрос.
- Вот. Пожалуйста! Знакомьтесь! Только я не уверена точно, чья именно это голова. Хахаха!!! Господи, Георг, что приходит вам в голову? Хахаха!
- Оой, смотрите все! У него зубики! Фуу, какие черненькие! А почему они черненькие? – вышедший из сытой отключки Билл был на удивление дружелюбен. Он ткнул кончиком вилки в «голливудскую улыбку» многострадального барана и брезгливо отдернул руку.
- Он их не чистил и много курил, - отозвался вальяжно раскинувшийся на стуле Йост. – Будешь продолжать в таком же духе, и у тебя такие будут… зубики. Понял?
- Ну, нет уж, что-то не хочется мне экспериментировать, особенно после рассказа про зубы.
- Да ладно тебе выеживаться, Георг! Сам никогда не чистишь, а на пацана с тарелки бочку катишь! - Том заржал в голос.
- Иди ты!
- А я еще и ноги вижу. Это же ноги? – Густав внимательно рассматривал копыта на тарелке.
- Они самые, - нам с Дашей было жутко весело наблюдать, как немцы подбираются к блюду.
- Они хоть бритые, надеюсь? – осведомился брезгливо поморщившийся солист.
- Более того, по ним на кухне депилятором прошлись! – сказав в унисон последнюю фразу, мы с Дашкой окончательно согнулись от хохота.
- Не, серьезно, - сказал Густав. – Я бы попробовал.
- Давайте, давно пора! – уговаривала я.
- Ммм, хорошо, только ты первая.
- Да ради Бога! – хээ, это-то мне и было нужно! Кусочек-другой мяса точно сейчас не повредил бы. Я протянула руку, наколола на вилку тоненький кружочек конской колбасы – казы – и положила его в рот.
- И как? – гости замерли в ожидании.
- Божественно!
После этого, над тарелкой случился почти что бой. Пару раз даже слышался вой Билла, чья рука попала под вилку Георга. В общем, из ресторана мы выходили не только с почестями и охраной, но и с тарелкой. Отцепить немцев от нее было невозможно. Сейчас они напоминали скорее голодающих детей Поволжья во времена Остапа Бендера, нежели обласканных общеевропейской любовью супер-мега-звезд. Рядом со мной шествовал довольный и гордый собой донельзя Кешик.
- Видишь? А ты говорила не надо! Вот если бы мы еще и плов поставили!
- То лечили бы заворот кишок у всех пятерых. Хорошо, охрана не рискнула пробовать наши изыски.
представляю, ему в этот момент было ой как весело 
ой не могу
